– Сидит на коврике и воет!
Космаля почувствовал себя совершенно беспомощным. Он понимал: надо как-то объяснить тёте, что это вовсе не пёс, а он, Яцек, и к тому же ужасно голодный, но как это сделать? Придётся попробовать ещё раз. И, встав на задние лапы, он крикнул изо всех сил:
– Тётя! Это я!
Но опять вместо слов раздалось только:
– А-у-у-у-у! Гав! Гав! А-у-у-у-у!
– Снова завыл! – послышался из прихожей раздражённый тётин голос. – Вот я его сейчас щёткой!
За дверью что-то зашуршало.
– Куда подевалась щётка? Кто утащил щётку? В этом доме ничего не кладут на место!
Шуршание прекратилось. Дверь резко распахнулась – и на пороге появилась тётя, вооружённая щёткой. Но тут кто-то схватил её сзади за руку и закричал:
– Тётя, пожалуйста, не бей его, тётя! Такой маленький пёсик!
Яцек узнал голос Вожены и подумал, что родная сестра тоже может человеку… то есть псу… иногда пригодиться. Вожена тем временем выглянула из-за тёти и продолжала:
– Такой маленький, бедняжечка. И весь дрожит: наверно, ему холодно.
«Конечно, холодно. Ты, Вожена, лучше пусти меня домой», – хотел сказать Яцек и не смог. Но жалобное подвывание, которое раздалось вместо слов, растрогало доброе сердце Боженки. Она погладила Яцека по голове.
– Пёсичек, какой у тебя бархатный лобик! Ну что, пёсик, что? Тётя, как он грустно смотрит!
– Ещё бы не грустно, ведь я ужасно голоден. Ты лучше не причитай и добренькой панночки из себя не корчи, а пусти в дом и дай поесть! – проворчал Космаля, уже порядком разозлённый затянувшимся разговором.
Это ворчание снова насторожило тётю.
– Ты не трогай его, Боженка. А то ещё укусит. Тут Космаля окончательно потерял терпение.
– Конечно, укушу, если долго будете меня тут держать!
Прозвучало это как протяжный тоскливый вой. Боженка совсем расчувствовалась и широко распахнула дверь:
– Заходи пёсик, заходи! Ты хороший. Дам тебе молочка!
Нельзя сказать, чтобы Космаля обожал молоко. Потому и сейчас обещание Божены его не очень обрадовало. Молока! Дали бы чего-нибудь получше. Например, колбасы. При мысли о колбасе Космаля даже облизнулся, достав языком почти до ушей. Но Божена поставила перед ним мисочку с молоком, куда был накрошен хлеб. Этого Космаля просто терпеть не мог. Он поднял голову и сердито взглянул на сестру, сердито и в то же время растерянно… Раньше, пока ещё не превратился в таксу, он был значительно выше Божены. Ведь ей всего девять лет. А теперь? Теперь она выглядела как великанша. Чтобы на неё взглянуть, он должен был задрать голову. Ноги у неё – как столбы, руки такие длинные по сравнению с короткими кривыми лапами Яцека.
