— Магия нет уйти, — озадаченно прошелестел он.
— Она собралась воедино, — я сложила ладони и переплела пальцы, — видишь, вот так.
Иеремия вскинул биту:
— Я разбить ее.
— Нет! — Я помотала головой, — Это невозможно, ты поранишь человека, которого должен защищать. — Я сжала одну руку в кулак и обхватила ее другой, потом стукнула ими об пол. — Получится вот так, понимаешь?
Иеремия кивнул, сальные колечки подпрыгнули у него на лбу.
— Плохая работа.
— Нет. Я могу остановить магию.
Гоблин вновь дернул ноздрями.
— Смотри, вот так. — Я медленно разъединила сцепленные руки и развела их в стороны, показывая Иеремии ладони.
Мгновение он пялился на них, потом прошептал:
— Хорошо сделано?
Я облегченно выдохнула, напряжение спало.
— Да, так будет хорошо, правильно.
Иеремия неторопливо опустил биту...
И тут что-то со всей силы ударило меня в спину, так что я опрокинулась набок...
А чьи-то руки подхватили гоблина, легко, как цветочная феечка стрекозу, и метнули прямо в окно, за которым была ночная тьма.
Оглушительно зазвенело разбитое стекло, и наступила обморочная тишина.
Луи приблизился к окну, нажал кончиком пальца на острый осколок стекла, все еще торчавший в раме, и выдавил его наружу. Дзинь! Вампир победоносно ухмыльнулся, оглядел присутствующих и небрежно отряхнул руки о бархатный камзол.
— Господи боже ты мой! — воскликнул кто-то.
Я обернулась. Незнакомый констебль склонился над упавшим Аланом Хинкли. Вот нелегкая! Так, минуточку, а Баннер у нас куда подевался? Подоспели еще двое полицейских — кто-то из людей, а второй — знакомый мне тролль, констебль Ламбер. Эти теснили кого-то в углу, причем Ламбер примирительно распростер руки.
Потом я отыскала глазами Баннера. Граф заслонялся его обмякшим телом как щитом.
У меня за спиной кто-то тяжеловесно промчался к входной двери. Это оказалась Кудряшка. А на меня тем временем надвинулся Луи, и я, приподнявшись с пола, напустилась на него во весь голос:
— Какого дерьма ты вышвырнул гоблина в окно?! — Я села. — Он же остановился. Он бы на тебя не кинулся!
Луи присел на корточки, уперев руки в обтянутые бархатом бедра.
— Кг-асивое словечко — дьер-р-рмо, — раскатисто, со вкусом произнес он и усмехнулся, но глаза остались как у мороженой рыбы. — Мне нг-авится, как звучит. Дьер-мо-дьермо-дьермо.
— Встать! — громыхнул на весь вестибюль разгневанный бас Хью. — Назад от нее. Быстро.
— Фи, эти тг-олли, — Луи невоспитанно плюнул прямо на пол, — хуже дьерма.
Пригнувшись и не поднимаясь, я скользнула по линолеуму в сторону, стремясь отодвинуться от Луи как можно дальше.
