— Кто сказал? Я сам, конечно. — Вампир усмехнулся, блеснув клыками.
Новая волна месмы — он хочет, чтобы я согласилась с его шуткой.
— Ага. — Я кивнула. — Звучит неплохо. — И послала ему сияющую улыбку.
Лицо вампира сделалось довольное, но он и слова вымолвить не успел, как я перестала улыбаться и, подмигнув, язвительно сказала:
— Но все-таки недостаточно хорошо. Однако попытка засчитывается.
Он засмеялся, и отзвук его смеха заплясал у меня в крови, как пузырьки в шампанском. По спине струйкой потек пот, и я передернулась. Как в спасательный круг, вцепилась в ремень сумки и, собрав все силы, попыталась закрыть от вампира свое сознание. Чем больше затягивалась наша беседа, тем сильнее билась жилка у меня на шее, напоминая, что я сейчас уязвимее обыкновенного.
— Женевьева! — Вампир элегантно пожал плечом. — Что мы сейчас предпримем?
— Вы меня спрашиваете?! — поразилась я.
Он кивнул в сторону участка:
— Стоит вам переступить порог, и вы будете совершенно беззащитны.
На миг какая-то часть меня поверила, будто ему это небезразлично. Но я закусила губы и стряхнула наваждение.
— Вы утрачиваете всю великолепную колдовскую защиту, которую столь старательно выстраивали. И играете по-честному. — Он распростер руки.
— Лучше сообщите что-нибудь, чего я не знаю.
— Вам так не терпится предложить свою кровь?
— А вы как думаете?
— Сколько бравады. — Вампир вновь покосился на вход в полицейский участок, как будто его что-то беспокоило. — Но даже вся ваша сидская магия не спасет от некоторых из нас.
— Вы все сказали? А то я пока ничего новенького не услышала.
Вампир вздохнул, изображая сожаление:
— Ступайте домой, Женевьева. Пока еще можете.
— Что, просто взять и уйти? — Я выпустила ремешок сумки и сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Я твердо решила не поддаваться его гипнозу, а ведь он внушал мне, что я и впрямь хочу домой. — Уйти, даже не услышав от вас настоящей угрозы? Ну нет, не дождетесь.
На долю секунды в глазах у него мелькнула подлинная печаль, но тотчас сменилась прежним, надменно-ленивым выражением.
— Угрозы... Принуждение... Насилие... — Каждое из этих слов рассекало ночной воздух как лезвием. — Вы и в самом деле этого жаждете?
Я замерла, не в силах пошевельнуться, онемев, с колотящимся сердцем глядя ему в глаза. Внутренний голос, голос рассудка, кричал мне: «Скорее стряхни наваждение! Прогони его месму!» Но какая-то иная часть меня, отчаянно желала подчиниться и согласиться на все, что бы он ни предлагал.
