– Минуточку. А в этом что-то есть… Что-то военное такое. Полкан! Полк! Ан! Ать-два, равняйсь! Хорошее имя, военное. Мне нравится. Звучит! Хочу быть военным драконом. Полканом.
– А может, просто Каня? Каник? – простодушно предложил Боня. – Вид-то у вас и так грозный. Зачем военное имя? Вовсе оно вам ни к чему. Подобрее имечко надо, я так думаю.
Дракон пожал плечами:
– Каник так Каник. Хорошо, я не против. Я дракон мирный, йогой занимаюсь. Добрый я, понимаешь. – Где-то в темноте пробили часы: красивый серебряный звон долго звучал в пещере, не затихал.
– Нам наверное, пора? – спросил Тимыч. – По правде говоря, мне вовсе уходить не хочется. У вас здесь хорошо!
– Нет, – улыбнулся Каник, – это мне напоминание: дедушку надо покормить.
Боня вскочил и с ужасом огляделся. Всю его храбрость сразу как ветром сдуло, от страха он даже уронил чашку с чаем:
– Дедушка? Он же нас съест! Он небось такой драконище, ого-го! Нет, пора уходить, пора-пора! – Хозяйственный засуетился, принялся торопливо надевать рыцарский шлем. Каник печально глянул на Боню, улыбнулся грустно.
– Я-то думал, что вы про драконов все знаете. Эх, темнота! – Каник сунул лапу под стол и достал оттуда попугаичью клетку, накрытую пестрой цыганской шалью. Тимыч вытянул шею, попытался разглядеть, что же там в клетке. Дракон сдернул с нее шаль, открыл дверцу, поставил клетку на стол и тихонько постучал когтем по прутьям:
– Деда, утю-тю, пора обедать. Тю-тю-тю! – Из клетки вынырнула ящерка, маленькая и зеленая. Она робко огляделась, увидела людей и с писком нырнула назад в клетку. – Боится, – вздохнул Каник, – а каким орлом был дед лет эдак тыщу назад! Вот уж хулиганил так хулиганил – то корову проглотит, то дом спалит. Озоровал дедуля! Скучно ему тут было сидеть… Буяном слыл даже среди своих, среди драконов. А что с ним годы сделали? Усох деда. Такая уж наша драконья судьба. И я когда-нибудь… – Каник смахнул слезу с морды и литровая капля упала в клетку. Там зашуршало, послышался злой писк.
– Ну вот, испугался и искупался, – расстроился дракон и ласково погладил клетку. – Дедушка у меня теперь только орехи кушает, так что потерпите чуток, – извинился Каник и вынул из правого кармана жилетки пригоршню орехов, а из-за щеки достал странный прозрачный молоток, как будто отлитый из стекла. В большой лапе Каника молоток казался игрушечным, но дракон ловко пристроил его между когтей и быстро наколол орешков, вместо наковальни используя свое колено. Скорлупу он бросил в камин, молоток снова сунул за щеку, отчего та немного вздулась.
