Глава пятая
ОФИЦЕР ШТАБА РАЗВЕДКИ
После «черной субботы» (29 июня 1946 года), когда английские мандатные власти усилили борьбу против движения еврейского Сопротивления, в Бейрут перестали поступать известия из Эрец-Исраэль. Сведения о мрачных событиях «черной субботы» — об арестах руководителей ишува и Хаганы, о повсеместных обысках в киббуцах в целях обнаружения оружия, о многочисленных арестах среди молодежи в лагерях Рафиаха — я почерпнул из арабской печати. На все лады под броскими заголовками сообщалось о сокрушительном ударе, нанесенном ишуву английской армией. Авторы статей со своим необузданным воображением сообщали о многочисленных убитых подпольщиках, о полном разрушении ишува и о конфискации больших партий оружия.
Меня охватила тревога. Каждое место, упомянутое в газетах, было мне знакомо как база Палмаха. Хотя я знал неуемную фантазию арабских газетчиков, сомнения разъедали мне душу и лишали меня покоя, так как одни и те же названия повторялись изо дня в день. Я покинул Бейрут и приехал в Тель-Авив. Но мне не удалось найти ни одного из моих командиров. Я отправился в кафе «Атара» и «Косит» в надежде, что как обычно встречу там кого-нибудь, однако состав их посетителей совершенно изменился. Позднее мне рассказали, что оба кафе были в числе тех, куда Хагана запретила заходить своим членам из соображений предосторожности. На следующий день я решил пойти в кафе «Маор», находившееся тогда на улице Алленби вблизи исполкома Гистадрута. В кафе я занял наблюдательную позицию против входа. Я разглядывал входящих и выходящих, но не заметил ни одного знакомого лица. Вдруг мое внимание привлек один из посетителей — человек с бородой, в белой рубашке с длинными рукавами и в полотняных брюках. Он бросал в мою сторону испытующие взгляды. Я решил поторопиться убраться, однако маленькие улыбающиеся глазки этого человека казались мне очень знакомыми и все же я не узнавал его. Вдруг в моем мозгу вспыхнуло: да ведь это начальник генерального штаба Хаганы Ицхак Садэ! Я не двинулся с места. Чуть позже в кафе появился молодой человек со светлыми коротко постриженными волосами, в очках, при галстуке и со шляпой в руках. Типичный городской юноша, ничем не напоминающий киббуцника, которого я так хорошо знал — Игала Аллона, командира Палмаха. Мы скрыли нашу радость, и встреча проходила почти в атмосфере равнодушия. Я понял, что штаб Палмаха был переведен из киббуца Мизра в Изреельской долине в коммерческий центр Тель-Авива.
