Коммунисты готовились превратить наступление на Цзиньчжоу в блокаду. Юй — у дал маме чрезвычайно важное задание: пронести в оружейный склад дивизии Хуэйгэ детонаторы. Боеприпасы хранились на территории, огороженной стенами с колючей проволокой, по слухам, находившейся под током. Входящих и выходящих обыскивали. Военные, служившие на складе, в основном проводили время за азартными играми и попойками. Иногда привозили проституток, и офицеры устраивали танцы в импровизированном клубе. Мама сказала Хуэйгэ, что хочет посмотреть на танцы, и он без лишних вопросов согласился.
На следующий день незнакомец вручил маме детонаторы. Она положила их в сумку и поехала с Хуэйгэ на склад. Их не обыскивали. Мама попросила Хуэйгэ показать ей территорию, а сумку, по инструкции, оставила в машине. В их отсутствие подпольщики должны были забрать детонаторы. Мама нарочно шла медленно, чтобы дать сообщникам больше времени. Хуэйгэ был рад возможности сделать ей приятное.
В ту ночь город сотряс оглушительный взрыв. Началась цепная реакция, рвущиеся динамит и снаряды озаряли небо величественным фейерверком. Улица, где располагался склад, пылала. В радиусе пятидесяти метров окна разлетелись вдребезги. На следующий день Хуэйгэ пригласил маму в особняк Цзи. Он был небритый, с пустым взглядом. Очевидно, он не сомкнул глаз. Он поприветствовал ее несколько сдержаннее, чем обычно.
После тяжкого молчания Хуэйгэ спросил, слышала ли она новость. Ее выражение лица подтвердило худшие его опасения — он помог совершить диверсию против своей собственной дивизии. Он сказал, что будет расследование. «Не знаю, снесет ли мне этот взрыв голову с плеч или, напротив, я получу награду». Мама его утешила: «Я уверена, ты вне подозрений. Уверена, тебя наградят». Тут Хуэйгэ встал и по — военному отдал ей честь. «Спасибо тебе за обещание!» — воскликнул он.
Снаряды коммунистов начали залетать в город. Впервые услышав их свист, мама слегка испугалась. Позже, когда обстрел усилился, она привыкла. Казалось, непрерывно гремит гром. У большинства жителей страх заглушало фаталистическое безразличие. Осада положила конец строгому маньчжурскому ритуалу в доме доктора Ся; впервые все домочадцы — мужчины и женщины, господа и слуги — садились за один стол. До этого они разделялись не меньше чем на восемь групп и все ели разное. Однажды, когда они собирались обедать, в окно влетел снаряд; он пронесся над каном, где играл годовалый сын Юйлиня, и упал под стол. К счастью, как многие снаряды, он был без взрывчатки.
