Эти взаимосвязанные кампании укрепили уникальный китайский механизм контроля, возникший еще на ранней стадии развития коммунизма: массовые кампании (цюнь — чжун юнь — дун), проводившиеся так называемыми «рабочими группами» (гун — цзо — цзу).
Рабочие группы создавались ad hoc (Специально для этой цели — лат.) в основном из сотрудников госучреждений с ответственным партработником во главе. Центральное пекинское правительство посылало рабочие группы в провинции проверять местных чиновников и служащих. Из последних, в свою очередь, создавались группы, повторявшие процедуру на следующем уровне, и так до самого низа. Как правило, членом рабочей группы можно было стать, лишь предварительно пройдя проверку в рамках соответствующей кампании.
Группы посылались по всем организациям, где следовало провести кампанию, чтобы «мобилизовать массы». Каждый вечер проводились обязательные собрания по изучению руководящих указаний верхов. Члены групп выступали с беседами, лекциями и убеждали людей встать и разоблачить подозреваемых. Для анонимных жалоб ставили особые ящики. Рабочая группа исследовала каждый случай. Если расследование подтверждало донос или выявляло подозрительные обстоятельства, группа выносила решение, которое посылалось в вышестоящую инстанцию на утверждение.
Системы апелляций не существовало, хотя подозреваемый мог попросить доказательств и попробовать защититься. Рабочие группы имели право выносить разнообразные приговоры: общественное порицание, увольнение с работы, надзор в различных формах, вплоть до отправки в деревню на тяжелые работы. Только самые серьезные случаи рассматривались официальным судом, находившимся под партийным контролем. Для каждой кампании центр составлял программу, которой рабочим группам надлежало строго придерживаться. Но в конкретных случаях значение имели и личное мнение, и даже настроение, царившее в группе.
Во время какого — либо движения все, относившиеся к категории, на которую оно нацеливалось Пекином, попадали под пристальное внимание, в основном сослуживцев и соседей, а не полиции. Мао придумал вовлечь в слежку все население. Редкий злоумышленник — с точки зрения режима — мог спастись от зорких глаз народа, особенно в обществе с глубоко укорененной психологией вахтера. Но «эффективность» доставалась дорогой ценой: много невинных пострадало из — за расплывчатости критериев, личной мести, а то и просто из — за слухов.
Тетя Цзюньин занималась ткачеством, чтобы содержать себя, мать и умственно отсталого брата. Она засиживалась за работой за полночь и испортила зрение. К 1952 году она скопила определенную сумму, заняла недостающее, купила еще два ткацких станка и пригласила двух подруг. Хотя они делили доход, считалось, что тетя им платит, потому что станки принадлежали ей. Во время движения «против пяти зол» всякий, имевший наемную силу, подпадал под подозрение. Даже такие маленькие предприятия, как у тети Цзюньин, то есть кооперативы, оказывались под прицелом. Она хотела попросить подруг уйти, но боялась: они подумают, что она их увольняет. Но подруги сами сказали, что им лучше разойтись. Они не желали, чтобы тетя подумала на них, если кто — то бросит в нее грязь.
