Каро знала, у Беверли будут прекрасные дети. И она со всем справится сама, без посторонней помощи. С детства Бев очень любила нянчиться с ребятишками. Но конечно же и мама ее кое-чему научила, девочка не растеряется, когда их малыш впервые заплачет. Да ведь и у Дэвида некоторый опыт имеется. Этот удивительный молодой человек в юности подрабатывал нянькой, хотя никакой необходимости в этом и не было. Но он считал, что даже баронет должен сам пробивать себе дорогу. Возможно, именно поэтому сейчас его бизнес процветает. Серьезно, его работа приносит уже сейчас такие прибыли, что его семья будет не просто обеспечена, а можно даже сказать наверняка: ни теперь, ни в будущем им не придется ни в чем себе отказывать. Каро, конечно, немного избаловала дочь тем, что слишком оберегала от трудностей. Но в сложившихся обстоятельствах то, что Бев не слишком разбирается в домашнем хозяйстве, а приготовить нормально может разве что омлет, – пустяк. Главное, она отлично знает, какими качествами должна обладать идеальная прислуга, и найдет себе таковую без особых хлопот. Ей еще будут завидовать все соседки. Вот так протекала их беседа с Энни, и тем не менее она ни на йоту не улучшила настроение Каро. Она все еще не могла себя заставить подумать о том, чем занять освободившееся время.
Миссис Йорк сняла вечерний туалет, надела уютный халат и заварила себе чай. Согревшись, она почувствовала себя гораздо лучше, хотя и осталось ощущение: тень одиночества здесь, она никуда не делась. Только и ждет за дверью, когда Каро снова взгрустнется. А это только начало, и впереди еще так много лет.
Ей всего тридцать восемь. Что это значит в современном мире? Ее бабушка или даже мать в этом возрасте могли бы легко примириться с ролью почтенной матроны. Да такими они и были.
Никогда за семнадцать лет своего вдовства она не чувствовала такой опустошенности. Каро перевела взгляд на небольшое зеркало, висящее над кухонным столом, и поняла, что действительно не видит там будущей бабушки. Она приблизила лицо к стеклу, сняла очки и всмотрелась еще внимательнее. На нее глядела совсем молодая женщина. Без очков ее серые глаза стали какими-то совершенно иными. Взгляд немного пристальный, немного рассеянный – некоторых близоруких людей это портит, но ей это, кажется, даже идет. Как будто некоторая загадочность была просто ее характерной чертой, а не следствием плохого зрения. В темных волосах не заметно ни одной седой ниточки. Безусловно, в чем-то миссис Мозес была права, говоря, что она еще не постарела, она просто преобразилась.
