Смятение, овладевшее ребятами при виде зимней идиллии, было так велико, что в одно мгновение заставило их забыть вспыхнувшую было радость.
— Подождите, ведь в городе лето, — пробормотал Слава потерянно. — Что такое, а?
— П…ц, бл…, нах…, однозначно, — сказал Леша.
Он произнес эти страшные слова с такой безнадежностью, что Славу сразу же охватила тоска.
— Балбесы, да это же ненастоящий снег! — сказал Дима, радостно засмеявшись.
— Телевизор, бл…, - загробным голосом молвил Леша.
— Ненастоящий, точно, — уверенно сказал Дима, не обращая внимания на Лешину сентенцию. Он хотел добавить что-то жизнеутверждающее, но тут Слава, стоящий у стены напротив, сдавленно произнес:
— А, может, мы уже полгода здесь находимся? Может, тут время идет по-другому? Как в космосе. А?
— Ха-ха! — сказал Дима. — Полгода! Да мы бы уже давно от голода померли.
— Ну… Блин… Я не это хотел сказать, — тихо сказал Слава, слова давались ему с трудом, — время ведь может по-другому… Сейчас зима. А мы попали сюда летом. И поэтому… Да, вообще-то…
Дима, не слушая Славы, внимательно осматривал окно. Он постучал сначала по стеклу, затем по раме костяшками пальцев.
— Обычное стекло, — сообщил он. — А рама деревянная. Нигде не открывается. Странно. Кто такое окно делал? Снаружи ничего не видать. Блин, стены-то какие тонкие. Дебилы, смотрите! Да ее же проломить можно!
Слава подошел и потрогал окно. Стекло было холодное и гладкое. Он осмотрел раму и стену и только потом попробовал заглянуть наружу.
— Видишь, какая стена тонкая? — сказал Дима. — Вот сюда смотри. Видал? Такой же толщины, как рама. Вон, за стеклом по бокам ничего не видно. Такую стену я на спор пробью.
— Проще стекло разбить, — подал голос Леша.
Он сидел на полу, придав лицу подчеркнуто равнодушное и нагловатое выражение и уставившись на белый прямоугольник на стене.
— Надо думать, — сказал Дима, опомнившись. — Давай! — он подмигнул Славе. — Круши! Мы со Славиком тебе место уступаем.
Леша сейчас же встал на ноги, хотя и сделал вид, что ему очень неохота.
— Ну-ка, отойди, в натуре, моя идет.
Он с треском стянул с себя футболку, обмотал ее вокруг правого кулака и железной поступью зашагал по скрипящему паркету к окну.
— Разойдись, бля, — сказал он.
Он подошел к окну и, не примериваясь, несильно приложился к нему, соблюдая некоторую дистанцию, чтобы не пораниться осколками, и вытянув руку. Ребята ожидали звона и грохота и заранее зажали пальцами уши, но стекло и не думало разбиваться. Леша трахнул по окну посильнее, и вновь безрезультатно.
