— Да-а…, - неопределенно протянул Дима.
— А не может быть, что нас сюда для опытов засунули? — горько сказал Слава. — Накачали наркотиками и похитили. А?
Дима немного подумал.
— Вообще, у меня глюки какие-то были, — признал он нехотя, почесывая затылок. — Вообще, не знаю даже. Ну, тогда, конечно, это мы попали… Хотя… там такая жара стояла, я еще пивка хорошо выпил, мне по башке и дало. Да, наверно, так и было! — закончил он почти уверенно.
Раздумья навели Диму на новые мысли.
— Я вот только не пойму, — сказал он, — Славик, помнишь, ты рассказывал, что провалился сквозь потолок и там еще мусор какой-то сыпался что-то стучало там, падало? Ну, когда ты свалился сюда после своего глючного подземелья? Помнишь? Ну вот. А потом ты говорил, что потолок остался целый. А еще ты про мусор говорил, который на тебя сыпался, а потом он куда-то исчез.
— Э-э…, - сказал Слава, — действительно интересно… Не помню. Вообще, как я могу помнить? Я в шоке был в полном. Может, пока я спал, его убрали? Че-е-ерт! — сказал он вдруг, испугавшись. — А если эта сволочь со мной вместе провалилась? Она же за нами погонится!
— Какая сволочь? — нервно спросил Дима.
— Да ящерица!
— Какая ящерица, Славик? Ящерица наверху осталась.
— Фу ты, блин! — сказал побледневший Слава, облегченно вздыхая. — У меня совсем уже крыша едет!
— Я уж было испугался! — сказал Дима весело, вздрагивая, однако, от ужаса. — А если бы вообще…
В этот момент за их спинами раздалось какое-то низкое басовитое гудение, как будто неожиданно включили электрический генератор. Дима и Слава испуганно обернулись.
— О, господи, — сказал Слава, всплеснув руками, — это еще что такое? У меня что, тоже глюки? — с этими словами он безвольным жестом руки показал прямо перед собой.
Воздух перед их взорами вдруг зыбко задрожал и стал сгущаться в прозрачное, светло-коричневое облако. Толща облака темнела и пучилась клубами, словно живая. Клубы дыма скоро начали сгущаться и постепенно стали совершенно непроницаемыми. Гудение при этом не прекращалось и только причудливо меняло тембр, аккомпанируя текучим мутациям мягких клубящихся форм. Объем облака уменьшался на глазах и принимал неясные очертания человеческого тела: из пухлой шевелящейся толщи, словно беспрерывно перетекающей из одной формы в другую, вытягивались руки и ноги, лепилось туловище… Слава и Дима стояли, как завороженные; зрелище захватило их настолько, что никто из них даже не уловил тот момент, когда облако очень медленно и плавно превратилось в Лешу, безмятежно лежащего на полу с закрытыми глазами. Полежав так некоторое время, Леша вздрогнул, потянулся, раскрыл сонные веки и уставился на Славу и Диму. Друзья непроизвольно затрясли головами, глупо глядя на Лешу и не веря тому, что им приходилось видеть.
