— Я сам приехал, — заявил Остин Пауэрс, — хотел проверить, правда ли супергерои такие супергероические, как я думал, или это все туфта.
— Слушай, Ослик Пауэрс, — сказал капитан, — ты мне, как ни странно, нравишься. Я поручу тебе это ответственное дело. Но знай, если ты его провалишь и мы все погибнем, я специально вернусь с того света, чтобы надрать тебе зад самым жестоким образом, понял?
— Так точно, товарищ капитан! — сказал Остин Пауэрс, нисколько не испугавшись, что очень удивило капитана.
— Стремное дело, — угрюмо сказал Замочу, — все-таки, я лучше дождусь Джона Мёрдока.
— Некогда ждать! — сказал капитан. — Мы выходим прямо сейчас, иначе Живая мертвечина вернется, если уже не вернулась! Остин Пауэрс, выходи первый! Надеюсь, ты оправдаешь высокое доверие! Самая главная наша задача — монстры из Темного города! Кроме того, не забудьте, что вы должны неожиданно напасть на Армию тьмы и отвлечь от меня внимание, а я в это время выскользну со двора и отправлюсь на поиски Негодяя Извращенкова.
— Понятно, — лаконично ответили супергерои, Остин Пауэрс и Замочу, — мы готовы.
— Ну, с богом! — сказал капитан. — Вперед, мужики!
Джокер опередил Живую мертвечину, таща на своих плечах голую Лену. Ему так не терпелось ее изнасиловать, что он вернулся в Светин двор на полчаса раньше Живой мертвечины и затащил Лену в самый вонючий и грязный подъезд. Там он положил ее на пол и стал гнусно лапать, тяжело дыша от похоти.
Лена была еще теплая и вообще как живая, и это очень понравилось Джокеру.
— Так приятно лапать тепленьких девушек, — говорил он, торопливо спуская трусы и доставая свой член, который от возбуждения уже давно стоял торчком и был огромного размера, — а то когда люди умирают, они так быстро становятся холодными. Но ты у меня горячая девочка, как я вижу.
Тут негодяй встал над бедной Леной и тереться об нее сами знаете чем, постанывая от наслаждения.
— Рашн гёрл, гив ми лав! — стонал этот грязный подонок. — Гив ми, гив ми лав!
Ленины сиськи были такие нежные, приятные и упругие, что негодяй почувствовал, что он больше не может выдерживать и вот-вот кончит на них. Тогда он опомнился и отпустил Лену.
— Ноу, ноу! — сказал он, тяжело дыша и ухмыляясь во весь рот гнусной джокерской ухмылкой. — Я хочу кончить в тебя, бэйби!
С улицы донесся страшный грохот, как будто что-то взорвалось, и в подъезд посыпалась какая-то шелуха.
— Что за хуйня? — спросил Джокер риторически. — Не мешайте мне заниматься нежной любовью с рашен гёрл.
