Короче говоря, они с боем доехали до Одинцово, а в самом Одинцово им ничего больше не грозило, кроме Ужаса с советско-польской границы: все войска, вся милиция и вообще все вооруженные силы и все до единого патрули были предусмотрительно выведены оттуда в силу угрозы, исходившей от Ужаса, и на улице не осталось ни одного человека: перепуганные жители сидели дóма, задраив все двери и затонировав все окна. Правительство не могло даже вести видеонаблюдение за городом, так как Ужас запросто убивал взглядом даже через экраны видеокамер.
Рахманин сказал Бэтмэну:
— Придется теперь мне сесть за руль, а тебе закрыть глаза. Адрес мне капитан сказал, так что доехать до Ужаса теперь дело техники. Главное, чтобы Армия тьмы еще не проснулась. Кроме того, поводить "Феррари" — это моя мечта детства номер три после Порше и…..
— Ну, ну. И после чего еще? — сурово спросил Бэтмэн.
— Нет, нет, после ничего, — поспешно ответил Рахманин.
— Вот то-то же, — строго сказал Бэтмэн.
Рахманин заранее предупредил Лену и Роберта де Ниро, чтобы они не доезжали до Светиного дома пару километров и закрыли глаза, пока он не разрешит им их открыть, а сам спокойно поехал прямо во двор страшного дома по совершенно пустынному городу.
Далеко впереди он увидел нечто огромное, страшное, бесшумное… Это "нечто" висело над Светиным домом, переливалось какими-то несуществующими в природе оттенками и было то видимым, то невидимым. Это был ужас, кошмар…. Нет таких слов, чтобы описать впечатление, которое оно производило, потому что еще ни одному человеческому существу не удалось остаться в живых после встречи с ним, и поэтому все подходящие прилагательные они унесли с собой в могилу.
— Бэтмэн, я его вижу, — предупредил он, — не вздумай открывать глаза, даже если тебя будут насиловать.
— Мамочки! — сказал Бэтмэн, трясясь так, что вся "Феррари" задребезжала, как дешевая девятка. — Насиловать? Надеюсь, ты не гей?..
— Даже если бы я был геем, тебе бы угрожала в сто раз меньшая опасность, чем от Ужаса, — отвечал Рахманин образно, как в голливудских фильмах, надеясь, что американец лучше его поймет.
— В сто раз меньшая? — дрожа от ужаса, спросил Бэтмэн. — Значит, ты не просто гей, а самый махровый гей в мире?..
— Блядь, Бэтмэн, ты дурак, — сказал Рахманин раздраженно.
— Молчу, молчу, — послушно сказал Бэтмэн и замолчал, а "Феррари" задребезжала еще громче.
Роберт де Ниро и Лена тем временем сидели в "Ламборгини" с закрытыми глазами, и Роберт де Ниро как бы случайно положил ладонь Лене на ногу и стал ее как бы случайно поглаживать, при этом говоря:
