— Понадеялись на машины, — продолжала она, — а кого ни спроси: «Жать умеешь?» — «Что вы, что вы!» — говорят. Заместо того чтобы жать учиться, только в кино и заладили. Я твоему батьке, Зинка, который раз говорю: «Добегаешься ты, Борис, с драмкружком, что выгонят тебя со всем твоим театром».
— Зин, а мы много колосков собрали? — перебил Сергей рассказ сторожихи, показавшийся ему скучным и длинным.
— Чего там собрали! — пренебрежительно отмахнулась Зина.
— Эта наша Муська знаменитая чего только не выдумает! — покачала головой тетя Нюся. — Все ей мало, все ей чего-то не хватает. Взяла по сто тридцать — и помалкивай…
— По сто тридцать пять, — поправила Зина.
— Ай, идите вы! Сроду у нас таких урожаев не было. А тут еще суховеи замучили — запалилось зерно. Это ж учитывать надо тоже… Степь же, глядите, — одна степь, жара, ветры. Да на такую природу какую хочешь скидку надо дать… Твой-то когда вернется? — спросила она Сергея. — Узнать бы, как хлеб сдали.
— Не знаю, — ответил Сергей. — Как сдаст, так вернется.
— Отцы пошли! — покачала головой тетя Нюся. — Я б таких отцов… — И, повесив через плечо берданку и кликнув сонного пса, кряхтя, пошла берегом в глубь сада.
Зина шепнула Сергею:
— Хочешь, искупаемся один раз?
— А можно?
— Что за глупость такая! Мы все тут купаемся. — И, одним махом сбросив с себя купальный костюмчик, она, приплясывая, побежала в воду.
Сергей заторопился за нею.
Вода оказалась удивительно теплой, совсем не такой, как в море, и дно мягкое, без камней.
— Вы у себя фантики собираете? — вертясь и кувыркаясь в воде своим гибким тельцем, спросила Зина.
— Конечно, собираем. У меня сколько их! (Речь шла об этикетках с бутылок и конфетных обертках.) Мы когда со школой на черкасовское движение ходили, я с мальчишками менялся…
— А у нас черкасовское движение уже кончилось! — с довольным и гордым видом сказала Чумакова. — Мы всю-всю школу сами восстановили!
— Школу — это что! А мы целый парк сделали, где пустырь был.
— И деревья посадили?
— И деревья, и цветы, и дорожки сделали…
— Одни мальчики?
— Нет, взрослые тоже помогали… — небрежно заметил Сергей, собираясь рассказать о своем трудовом героизме, но в это время с улицы к пруду съехал на велосипеде молодой человек в полотняном костюме, с тюбетейкой на бритой голове. Он ехал, громко распевая, как артист.
— Зин, а это кто? — спросил Сергей.
— Это товарищ Семенов… То-ва-рищ Се-ме-нов! — пронзительно вскрикнула Чумакова, подпрыгивая в воде и махая руками. — Вы к нам, да? Идите купаться, я вам что сейчас расскажу!
