– Почему же бог не наказал Гитлера? Или его преступление было угодно богу?
– Этот вопрос смутил моих слушателей. Они что-то быстро заговорили по-арабски между собой. Видимо, обсуждали неожиданный поворот в нашей беседе. После короткого, но довольно оживленного обмена мнениями последовал вопрос:
– А, может, бог через Гитлера наказал людей?
– Если это так, что кто скажет, за какую вину перед богом были наказаны многие и разные народы? Ведь народы, пострадавшие в войне, молятся разным богам, и Гитлер не особенно смотрел на это.
Кроме того, погибло много детей. А разве дети могут иметь такой большой грех перед богом, чтобы их убивать? Каждый народ имеет хороших и плохих людей. А разве бомба с «Фантома» выбирает? Она уничтожает всех подряд: и мусульман, и христиан. Где же справедливость? Почему бог допускает это? Люди убивают людей, а не бог, и нужно разобраться, кто и зачем убивает. Есть войны справедливые, а есть несправедливые. Вы ведете справедливую войну. Правильно я говорю?
Мой вопрос снова привел в замешательство моих собеседников. Видимо, они почувствовали справедливость моих слов, но привычка мыслить по канонам ислама мешала им взглянуть на войну, как на социальное явление, полностью зависящее от человеческой деятельности. Теперь они о чем-то говорили гораздо дольше. Мы с переводчиком только переглядывались. Наконец арабы закончили свои обсуждения и, не отвечая на мои вопросы, снова спросили:
А как быть с холерой? Уж это-то действительно наказание божие?
Признаться, я устал уже доказывать очевидное и доказанное и начал нервничать из-за непонятливости собеседников. Теперь-то я понимаю, что мне не хватало выдержки, а тогда меня возмущали их наивные вопросы. Я решил идти, что называется, в лоб.
– С холерой борются и побеждают ее врачи, то есть люди. Это доказывает, что холера не от бога. А если от бога, значит, люди выступили против бога и побеждают бога. А вы говорите, что бог все может.
Тут я вспомнил, как накануне этого вечера мимо моей мэльги провели одного солдата. Солдат так громко и жалобно стонал, что я выскочил из мэльги узнать, что случилось. В сумерках я увидел, как два солдата ведут третьего, который еле переставляет ноги и громко стонет. Я спросил, что случилось. Оказывается, солдата ужалил скорпион в средний палец правой руки. Они сводили его к доктору, тот сделал пострадавшему два укола. Теперь они вели его к себе в мэльгу. Утром я поинтересовался самочувствием этого солдата. Он оказался рядом, на КП, его, по моей просьбе, подвели ко мне. Солдат был еще бледен, но уже улыбался. Палец опух, но не сильно. Я пошутил, что укол доктора сзади – лучше укола скорпиона спереди. Солдат ушел. И теперь я прямо обратился к сидевшему здесь доктору:
