Сегодня не все мне поверят, что еще в школьные годы я хотел быть военным. Вероятно, это желание возникло под влиянием рассказов отца. Он в юные годы вступил в партизанский отряд и участвовал в боях с колчаковцами. Вслед за мной воинской службе посвятили себя два моих младших брата. Сейчас они оба полковники.
В годы войны у меня было стремление попасть на фронт. Поэтому, узнав о появлении у нас на Алтае 4-й Московской социальной артиллерийской школы, я поступил туда. Но оказалось, что школа готовит к поступлению в военное училище и только после окончания его- можно было попасть на фронт. Хотя мы носили военную форму, даже погоны, мы не были военнослужащими. Школа относилась к Нар-компросу. Было это в 1943 году. Аттестат зрелости, только что введенный, я получил в Москве в июне 1945 года. После окончания училища началась обычная офицерская служба в разных округах и гарнизонах от реки Одер на западе до озера Ханка на востоке.-
Не писал я рапортов с просьбой направить меня в какую-нибудь горячую точку. В те годы на границе с Китаем обстановка была очень напряженной. Доходило до вооруженных столкновений и разного рода нарушений. Работы у командира полка в этих условиях было невпроворот. Впервые за двадцать лет службы у меня был хорошо устроен быт. Приличная квартира в центре города Благовещенска, жена работает в поликлинике, сын учится в десятом классе. А тут предлагают поменять Дальний Восток на Ближний. И все благополучие летит кувырком. Для военного человека это не могло быть серьезной причиной отказа от ответственного задания. Главным было то, что я был убежден тогда и убежден сегодня в правильности прли-тики помощи Египту, в том числе и военной. Не всегда она правильно проводилась в некоторых деталях, но это уже другая тема.
Короче говоря, 2 июня рано утром с группой товарищей и туристами из Магадана я был в Шереметьеве. Утро выдалось прохладным, и мы натянули на себя непривычные гражданские плащи. В карманах у нас лежали заграничные паспорта.
В утробе ИЛ-18 разместились кому как удобнее. Самолет, видимо, простоял в аэропорту всю ночь. В салоне было свежо. Я занял место у иллюминатора и уселся, не снимая плаща. Маршрут наш пролегал через Крым, Турцию, остров Кипр на Александрию. Конечный пункг международный аэропорт восточнее Каира. До Крыма под самолетом была сплошная облачность и только над Крымом она исчезла. Но сохранилась дымка, размывшая побережье нашего Причерноморья. Турция была видна лучше, но, кроме гор, ничего не запомнилось. Зато остров Кипр и Сре- • диземное море поразили яркостью красок. Голубое небо слилось с голубым морем. Горизонт исчез. Внизу зеленый остров в обрамлении белой рамки прибоя. Маленькие кораблики оставляют за кормой длинный белый след. На горизонте появился африканский берег. Ярко-желтый песок, белая ломаная линия прибоя и различного оттенка морская вода. От светло-голубого до темно-зеленого.
