Если бы он стоял, в нем было бы около шести футов роста. Тощие, длинные руки с ужасающими когтями. Они вполне могли бы касаться земли. Черная, похожая на резину кожа, покрытая пятнами с нездорово выглядевшими розовыми прожилками, его брюхо обрюзгло и нелепо свешивалось вниз. Он был кривоногий и горбатый, и его лицо было чем-то средним между мордой летучей мыши и галлюцинацией Х.Р. Гигера.
Он не ожидал увидеть меня настолько близко, его вытаращенные черные глаза казалось, стали еще больше. Он издал крик…
Ужаса.
Он кричал от ужаса.
В тот самый момент, как я, прицелившись через холл, выстрелил третий раз, вампир бросился прочь. Прыгая с потолка на стену; со стены на пол и снова на стену, он с дикой скоростью увернулся от потока разрушительной энергии, который я направил в него.
— Вот это правильно, — услышал я свой собственный крик. — Тебе лучше бежать, милашка! — Он исчез за следующим поворотом, и я закричал в безвыходной ярости, с размахом ударяя по все еще дергающейся голове одного из поверженных вампиров носком моего окованного сталью ботинка. Ругаясь, как сапожник, я бросился в погоню.
На все это ушло, наверное, шесть или семь секунд.
После чего дела пошли не так радостно.
Я выпустил с полдюжины маленьких огней, и прежде, чем я сделал полдюжины шагов, заверещала пожарная сигнализация. Спринклеры взбесились, заливая водой пол вокруг меня. И в тот же момент откуда-то издали донесся звук оружейных выстрелов. Все это было плохо.
Сигнализация означала, что копы уже в пути — и за исключением сообразительных ребят из Отдела Специальных Расследований, они просто не были готовы иметь дело с вампирами. Они будут не больше чем жертвами и заложниками для сверхъестественных хищников.
В любом случае, бегущая вода, это тоже не хорошо. Проточная вода снижает волшебные энергии. Конечно, она не сможет полностью блокировать мое чародейство, но сделает его применение тяжелее — аналогично пробежке по мягкому песку или во влажной глине. И выстрелы не были хорошо. Потому что пара пуль рикошетом ударилась в стену и одна из них пробила мне джинсы возле левой лодыжки.
— Огонь зенитной артиллерии, — пробормотал я себе под нос. Бесстрашный владелец остроумного диалога — это Я.
Я провел перед собой левой рукой, снова поднимая щит. Несколько пуль, которые вероятно не ударили бы меня, рикошетили с концентрическими кругами мерцающего синего света, появившимися в местах попаданий. С поднятым наготове жезлом в руке я бросился дальше по коридору и повернул за угол.
