К началу Вашингтонской конференции Италия переживала серьезнейший экономический и общественно-политический кризис. Единственной целью итальянской дипломатии на конференции служило достижение паритета с Францией, что в принципе и было достигнуто, причем обе страны, обладавшие наименее боеспособными линейными флотами среди стран-участниц конференции, получили право построить в период до 1932 г. новых линейных кораблей на 70 000 тонн. Однако экономические и военно-технические проблемы длительное время удерживали их от этого.
К 1928 г. итальянский линейный флот полностью устарел и становился совершенно бесполезным с военной точки зрения. В связи с этим правительство страны приняло решение о его значительном сокращении: в строго оставались два последних по срокам вступления в строй линкора — «Андреа Дориа» и «Кайо Дуилио», а три остальных дредноута — «Данте Алигьери» (первый линкор в мире с трехорудийными башнями главного калибра, в 1930 г. сдан на слом), «Джулио Чезаре» (будущий «Новороссийск») и «Конте ди Кавур» выводились в резерв.
Начиная с 1928 г. конструкторский коллектив «Комитета по проектированию военных кораблей» итальянского флота под руководством талантливого инженера-кораблестроителя генерала-лейтенанта Умберто Пульезе, занимавшего в то время пост председателя вышеупомянутого комитета и генерала-инспектора военного кораблестроения, приступил к предэскизным проработкам различных проектов линкоров для наиболее рационального использования 70 000-тонной квоты водоизмещения. Необходимо отметить, что в это время Англия оказывала серьезное давление на правительства Франции и Италии с целью ограничить водоизмещение вновь закладываемых линкоров 25 000 тонн, а калибр их главных орудий — 305 мм. Цель такого ограничения очевидна — на максимально продолжительный период обеспечить превосходство английскому линейному флоту без дорогостоящей замены его корабельного состава. Итальянцы исследовали техническую осуществимость и боевые возможности линкора малого водоизмещения, полагая возможным построить три таких корабля в пределах разрешенной квоты водоизмещения, максимально снизить необходимые затраты, сроки строительства и удовлетворить специфике оперативно-тактических требований к линейному кораблю итальянского флота. Дело в том, что, ограничивая свою оперативную зону пределами «Mare Nostrum» («наше море» — так называли Средиземное море древние римляне и итальянские фашисты), итальянские адмиралы требовали для своих кораблей, главным образом, мощного вооружения и высокой скорости хода за счет автономности, мощности защиты и прочности конструкции. Ни англичане, ни французы, вынужденные действовать в удаленных районах океанов, пойти этим путем просто не могли. Конечно, впоследствии выяснилась порочность итальянской практики конструирования кораблей, которая чувствительно ударила итальянцев в годы второй мировой войны, но еще чувствительнее это отозвалось на советском флоте, который с восторгом воспринял итальянскую кораблестроительную практику, а воевал отнюдь не в средиземноморских условиях.
