«Хорошо было бы, если б она потом ушла домой, а не оставалась здесь всю ночь», — подумал он. В доме не было второй постели. Штааль любил спать один; он вспоминал слова Наскова: «Порядочный человек никогда не спит с женщиной». Да нет, она не уйдет. Куда ей идти ночью?»
— В Периге охотники дрессируют свиней, чтобы те отыскивали трюфели, — сказала чрезвычайно значительным тоном Маргарита Кольб, отрываясь от пирога. — Больше всего любят трюфели гурманы и свиньи.
— Возьмите еще, — умоляюще предложил Штааль.
Маргарита Кольб разочарованно улыбнулась и отодвинула тарелку.
— Налейте мне вина. Много, — сказала она.
— Какие новости? Что процесс? — спросил, Штааль, наливая вина гостье.
Он имел в виду дело жирондистов, которое шло в Революционном Трибунале.
Маргарита Кольб быстро провела суставом указательного пальца ниже подбородка.
— Завтра… Все, — сказала она.
— Разве приговор вынесен? — вскрикнул Штааль.
Гостья внимательно на него посмотрела.
— Его выносят сейчас, — ответила она нехотя.
«Почем же она знает, каков будет приговор?» — подумал Штааль. Ему вдруг стало нехорошо. Ликер пролился на ковер из рюмки, которую молодой человек держал в руках. Штааль быстро поставил рюмку на стол, встал и прошелся по комнате. Жан-Жак Руссо смотрел на него с безграничным отвращением.
«Кому служит эта женщина?» — в сотый раз спросил себя Штааль.
В первый раз в жизни он столкнулся вплотную с тайной чужой души.
— Мы завтра пойдем на площадь Революции, — сказала Маргарита Кольб.
«Завтра! Так и есть, будет сидеть у меня всю ночь и половину дня…»
Он угрюмо кивнул головой.
— Почему вы думаете, что их приговорят к смерти? — спросил он, не глядя на гостью. — Верньо еще не говорил. Его ораторский гений может спасти их.
— Революционное правительство не шутит с врагами, — ответила кратко Маргарита Кольб.
«Допустим. Но каким образом ей известно, что приговор будет вынесен сегодня?»
— Кроме того, как вы знаете, у меня есть разные источники осведомления, — загадочно добавила она, помолчав.
— Вы ошибаетесь, я о ваших источниках осведомления ничего не знаю, — с живостью сказал Штааль.
— И не надо.
— Позвольте мне быть другого мнения…
«Какой глупый разговор!» — подумал он с тоской и отошел к окну, повернувшись спиной к гостье. Темные жалюзи тоскливо колотились о стекло. На Сене ветер выл, то усиливаясь, то замирая. Где-то поблизости, надрываясь, лаяли собаки. Штаалю вдруг стало страшно. Что-то заставило его быстро повернуться, будто сзади ему грозила опасность. Маргарита Кольб смотрела на него в упор. Выражение лица ее было странно. Их глаза встретились. Внезапно в ее взоре скользнул легкий испуг.
