— У меня сегодня насыщенный день, — усмехнулся старик, осторожно снимая со лба обруч телепатического приёмопередатчика. — Сначала появился этот, а теперь проснулся ты. Я думал, уже не дождусь.
— Скоро я засну, — сказал голос — почти без сожаления. — Что там наверху? Восход?
— Можно сказать и так, — вздохнул старик, снимая с лысого черепа присоски ментального передатчика. — Восходит Ядро.
На экране отображалась поверхность Земли: чёрная, сожжённая равнина, покрытая металлическими кристаллами. Сталагмиты поднимали к небу голые ветви.
Огромная рогатая тварь, похожая на железную гусеницу, ползла по крошащимся кристаллам, извиваясь колючим телом.
А в угольном провале неба, перечёркнутого полосой Млечного Пути, поднималось бесформенное, похожее на раковую опухоль пятно — Ядро Галактики.
Тварь выгнулась, раздвинула огромные чёрные перепонки и завибрировала.
— Что это там движется? — спросил голос из темноты.
— Ты видишь оттуда? Его зовут Эарендиль, — сказал старик, отодвигаясь от экрана. — Он из рода Сияющих. Кажется, местный аристократ. Путешествует от скуки. Почтил своим присутствием нашу маленькую планету. Кажется, я ему не понравился.
— Я не могу разобрать, что он делает. Экран холодный.
— Они так питаются, — объяснил старик. — Эти органы улавливают рентген и гамма-излучение. Их раса не нуждается в пище телесной, — усмехнулся он. — Они жрут жёсткую радиацию.
— Свет, — сказал тот, кто прятался в темноте. — Они называют это Светом.
— Да, — согласился старик. — Свет. В конце концов, это тоже свет, только длина волны несколько меньше. Наш — сотни нанометров, а их — тысячные доли. Но всё это электромагнитное излучение, в конце-то концов…
— Нас погубила меньшая разница, — сказал невидимый.
— Ну да. Вас убивает ультрафиолет и слепит видимый свет, зато вы хорошо видите в инфракрасном диапазоне. И, согласитесь, вы всё-таки протянули несколько дольше. И довольно долго пили нашу кровь.
— Я тысячу раз говорил тебе, человек: у нас не было выбора. Наша экосистема погибла во время потопа… Так всё же, как они питаются? Ты мне когда-то объяснял, но я не помню.
— И не поймёшь, извини. Да и мы тоже не очень-то понимаем, как у них там что. В моих записях — только гипотезы. Кажется, это что-то вроде прямого фотосинтеза кремниевых соединений. Хотя такого потока даже кремний не выдерживает. Они живут лет двадцать от силы. Совсем дети.
— Вы тоже живёте недолго, — донеслось из темноты.
— По сравнению с вами — да. Нас тоже разрушала наша пища. Кто же знал, что причина старения — несовершенство пищеварительной системы и отравление шлаками? Кажется, я тебе говорил, что в моём родном языке слова «еда» и «яд» очень близки?
