— В обе штороны, — вздохнул человечек, пытаясь ещё сильнее натянуть на себя шляпу, — но чашше… — человечек зябко поёжился и не закончил фразу. — И у наш не оштанавливаючша. Я школько лет уже ждешь, а такого не пржипомню, штобы поежд оштановилщя. У наш чихие мешта, миштерж.
— А эта дама… Луиза… как сюда попала? — уточнил доктор.
— Швоим ходом, — человечек скривился. — Бедняжка, ей ошень не повежло в жижни. И потом тоже. Шами виджиче.
— Да уж, — сказал Ватсон, чтобы хоть что-то сказать.
В небе дрогнуло, по низким тучам пробежала волна — как будто кто-то сверху кинул камень в пруд.
Мистер Йожин озабоченно зацокал языком.
— Ш-ш-ш… Надо поторжапливашщя, — сказал он. — Я шморжю, гошпода иж жамка жа вами пришлали экипаж, — человечек впервые посмотрел на доктора с толикой уважения.
Ватсон повернул голову, ожидая увидеть что угодно — хоть золотую карету, запряжённую грифонами. Однако возле чёрного дерева стояла самая обычная повозка с тентом. Возницы не было, лошади тоже.
— Шадичешь. Она ваш шама довежёт куда нужно, — разъяснил человечек.
— И на том спасибо, — вздохнул Ватсон. Потом, в порыве чувства, колеблющегося между великодушием и предусмотрительностью, достал из кармана несколько шиллингов и протянул их своему проводнику. Мистер Йожин пробормотал нечто вроде благодарности.
Через несколько минут доктор кое-как устроился на узкой доске, выполнявшей роль сиденья. Полы дождевика он спустил вперёд, трость пристроил вертикально. Невольно подумал, что со стороны он сейчас выглядит, как типичный сельский лекарь, спешащий на вызов.
— По шторонам не шмотржите, — советовал Йожин, подавая доктору его саквояж. — Нишего интержешного не увидиче, а ехать дольше бужече.
— Почему? — поинтересовался Ватсон.
— Живой шеловек, когда шмотржит, вшё оштанавливает, — туманно объяснил Йожин. — Как бы это шказачь… — он прищёлкнул пальцами. — Людям вшегда нужна… не знаю как по-английшки… что ришуют… кажчинка, что-ли. Но у людей вржемени много, а у наш тут его мало. Вот вы и тржачиче швоё шобштвенное вржемя, а потом жалуечешь. Лучше вшего — вообще гжажа жакржойте. Домчичесь мигом. Только уж тогда не подгжядывайче. Можече, э-э-э… упашть, — последнее слово человечек сопроводил энергичным жестом.
— Я могу сконцентрироваться и впасть в транс, — без уверенности сказал Ватсон, вспомнив уроки, которые брал у профессора Уильяма Клейста из Общества Психических Исследований.
— Не штоит, миштер, — ирония в голосе мистера Йожина обозначилась совершенно отчётливо, а угодливость куда-то пропала. — Вы шлишком ждржавомышлящий джентчьмен, чтобы впашть в тржанш.
