А-й говорил Садко таковы слова:
"А-й как эти жеребьи есть неправильны;
А-й вы сделайте жеребьи как на красное да золото,
А я сделаю жеребий да дубовый.
А-й как вы пишите всяк свои имена да на жеребьи,
А-й спускайте-тка жеребьи на сине море;
А-й как чей у нас жеребий да ко дну пойдет,
А тому как у нас идти да в сине море".
А-й как вся тут дружинушка хоробрая
А-й спускали жеребьи на сине море,
А-й у всей как у дружинушки хороброей
А-й как все жеребьи как теперь да гоголем плывут,
А Садков как жеребий - да теперь ключом на дно.
А-й опять говорил Садко да таковы слова:
"А как эти жеребьи есть неправильны.
Ай же ты, дружина хоробрая!
А-й как делайте вы как жеребьи дубовые,
А-й как сделаю я жеребий липовый.
А как будем писать мы имена все на жеребьи,
А спускать уж как будем жеребьи мы на сине море
А теперь как в остатниих;
Как чей теперь жеребий ко дну пойдет,
А-й тому как идти у нас да в сине море".
А-й как тут вся дружина хоробрая
А-й как делали жеребьи все дубовые,
А он делал уж как жеребий себе липовый.
А-й как всяк свои имена да писали на жеребьи,
А-й спущали жеребьи на сине море.
А у всей дружинушки ведь хороброей
А-й жеребьи теперь гоголем плывут да на синем море,
А-й у Садка, купца богатого новгородского, - ключом на дно.
А как тут говорил Садко таковы слова:
"А-й как, видно, Садку да делать теперь нечего,
А-й самого Садка требует царь Морской да в сине море.
А-й же ты, дружинушка моя хоробрая, любезная!
А-й возьмите-тка вы несите-тка
А-й мою как чернильницу вы вальячную,
А-й несите-тка как перо лебединое,
А-й несите-тка вы бумага теперь вы мне гербовые".
А-й как тут дружинушка ведь хоробрая
А несли ему как чернильницу да вальячную,
А-й несли как перо лебединое,
А-й несли как лист-бумагу как гербовую.
А-й как тут Садко, купец богатый новгородскиий,
А садился он на ременчат стул
А к тому он столику ко дубовому,
А-й как начал он именьица своего да он отписывать;
А как отписывал он именья по божьим церквам,
А-й как много отписывал он именья нищей братии,
А как ино именьице он отписывал да молодой жене,
А-й достальное именье отписывал дружине он хороброей.
А-й как сам потом заплакал он,
Говорил он как дружинушке хороброей:
"Ай же ты, дружина хоробрая да любезная!
А-й полагайте вы доску дубовую на сине море,
А что мне свалиться, Садку, мне-ка на доску,
А не то как страшно мне принять смерть во синем море".
А-й как тут он еще взимал с собой свои гуселки яровчаты,
А-й заплакал горько, прощался он с дружинушкой хороброю,
