В славном Великом Новеграде
А и жил Буслай до девяноста лет;
С Новым-городом жил - не порочился,
Со мужики новогородскими
Поперек словечка не говаривал.
Живучи, Буслай состарился,
Состарился и переставился.
После его веку долгого
Оставалося его житье-бытье
И все имение дворянское;
Осталася матера вдова,
Матера Амелфа Тимофеевна,
И оставалося чадо милое,
Молоды сын Василий Буслаевич.
Будет Васенька семи годов,
Отдавала матушка родимая,
Матера вдова Амелфа Тимофеевна,
Учить его во грамоте,
А грамота ему в наук пошла;
Присадила пером его писать -
Письмо Василью в наук пошло;
Отдавала петью учить церковному -
Петье Василью в наук пошло.
А и нет у нас такого певца
Во славном Новегороде
Супротив Василья Буслаева.
Поводился ведь Васька Буслаевич
Со пьяницы, с безумницы,
С веселыми удалыми добрыми молодцы,
Допьяна уж стал напиватися,
А и, хотя в городе, уродует:
Которого возьмет он за руку -
Из плеча тому руку выдернет;
Которого заденет за ногу -
То из гузна ногу выломит;
Которого хватит поперек хребта -
Тот кричит, ревет, окорачь ползет.
Пошла-то жалоба великая.
А и мужики новогородские,
Посадские, богатые,
Приносили жалобу они великую
Матерой вдове Амелфе Тимофеевне
На того на Василья Буслаева.
А и мать-то стала его журить-бранить,
Журить-бранить, его на ум учить.
Журба Ваське невзлюбилася;
Пошел он, Васька, во высок терем,
Садился Васька на ременчатый стул,
Писал ярлыки скорописчаты,
О мудрости слово поставлено:
"Кто хочет пить и есть из готового,
Валися к Ваське на широкий двор,
Тот ней и ешь готовое
И носи платье разноцветное!"
Рассылал те ярлыки со слугой своей
