Но дедушка Резо уже затягивал песню. Старую грузинскую песню гор, которую мужчины исполняют стоя, откинув назад бурки, руки на плечи, чтобы чувствовать, как по кругу пробегает дрожь.
И он, Сосело, запел вместе с ними. Словно и не было всех этих революций и войн, самых грандиозных достижений и побед. А праздник продолжался и набирал силу. И прекрасные девушки, поигрывая черными, как ночь, глазами, все чаше и чаше наполняли кувшин вином. И уже, казалось, пели горы, бесчисленным многоголосым эхом мертвых, которые когда-то ушли и не вернулись, а он, Сосело, вернулся... вернулся, не смотря ни на что, вернулся, как возвращается по утрам солнце или приходит весна... и это было сейчас главной его победой.
Но на то они и праздники, чтобы сменяться буднями. И вот уже под развесистой чинарой собрался совет старейшин. Законы гор суровы. Сама жизнь когда-то написала эти законы, чтобы уцелеть. Своего рода - диктатура гор. Когда каждый человек должен делать свое дело, а все вместе они, как один, сжатый до онемения, кулак, который, казалось, не разъединить никакими силами.
После недолгих прений совет постановил послать его, Сосело, пасти отару. Обычно это делали в деревне мальчишки, но старейшины почему-то выбрали его, наверное, как самого из них молодого. А что касается мальчишек... Дедушка Резо рассказывал, что все они когда-то давно спустились вниз, будто бы посмотреть, как там, внизу, стригут баранов, но почему-то так до сих пор назад никто и не вернулся. И дедушка Резо в задумчивости затянулся трубкой, из которой вдруг пахнуло таким знакомым запахом самосада "Герцеговины Флор".., что он, Сосело, поспешил тотчас отправиться к своим баранам.
Молодой пружинистой походкой он пересек двор и сбежал с пригорка к сараям.
Яркое солнце до слез слепило глаза. Весна стремительно наступала по всем фронтам. Еще немного, и потянутся первые птицы. А значит, дедушка Резо снова возьмет его, Сосело, с собой на охоту.
Крым, Керчь-Симферополь
1994-1996 гг.
