- Заходи-заходи, дарагой, гостем будешь.
Он отставил в сторону лопату и с фырканьем умылся в журчащем между камней источнике. Его желтоватые, как у тигра, глаза смотрели весело и молодо. Понравилось, видать, что кто-то посторонний и в то же время свой застал его за простым крестьянским трудом.
- У нас в горах старики говорят: "хочешь быть богатым - копай землю, хочешь быть мудрым - копай землю, хочешь быть здоровым - копай землю." Или как сказал мой друг Мао: "Никогда не поздно посадить дерево, даже если его плоды достанутся другим".
Он, Седьмой, потом даже повторил эти слова на встрече с интеллигенцией, которая особенно жадно ловила каждое его слово, стараясь отыскать в них нераспознанный еще никем смысл. И отыскивала, и распознавала. На то она и интеллигенция, чтобы распознавать. И за всем этим, невозмутимо покуривая трубку, наблюдал сам господь Бог. Ему нравилась смышленость Седьмого, его неторопливая мудрость старых аксакалов, которые знают больше, чем говорят.
И, пошарив по карманам уже видавшего виды кителя, который использовал для работы, нашел трубку, продул мундштук и сказал:
-На, раскури...
И пока он, Седьмой, привычно набивал трубку табаком папиросы, а потом раскуривал, попыхивая дымком в слегка пожелтевшие усы, Бог-Сталин с каким-то странным выражением наблюдал за всеми его движениями. Даже непроизвольно пошевелил пальцами, словно хотел удостовериться, что это именно Его пальцы, и лишь тогда взял трубку. На какой-то миг их руки соединила трубка, и не понять было со стороны - кто двойник, а кто настоящий.
О Н А
...Однажды все-таки не выдержал, взял ее за руку и увлек в спальню, где все и произошло так буднично и просто, что не знал потом, куда девать от стыда глаза, а она как ни в чем не бывало уже собирала со стола посуду. Все тот же чистый и ясный взгляд, словно продолжала отсутствовать, и все это произошло не здесь и не с ней... А если и произошло, значит, и должно было произойти, согласно все той же инструкции, которая теперь определяла каждый его шаг. И ее...
И чем больше он над всем этим думал, тем больше начинал понимать, что для того, кто эту инструкцию составил, он, Седьмой, уже давно не был человеком. Так, нехитрый набор функций, необходимых для обеспечения главной функции. В данном случае - двойника.
Особенно хорошо ему удавались встречи с писателями и генералами, которые иногда тоже были писателями и наоборот ("Генералы человеческих душ", - как когда-то остроумно заметил его хозяин). И те и другие обыкновенно быстро напивались, чтобы выглядеть получше дураками и не нести ответственности за свои слова. Несколько фраз, которые он успевал сказать еще на их трезвую голову, сразу разносились на весь мир. Их цитировали вожди и политики, их анализировали на сокрытый смысл, из них составляли лозунги. Но это уже совсем для простого народа, которому некогда читать - надо работать. А попался на глаза лозунг, и он сразу становился руководством к действию. Звал к новым трудовым свершениям.
