— с возмущением воскликнул Газональ.
— Цирюльник? — переспросил Бисиу. — Примите во внимание, что он капитан Национальной гвардии и награжден орденом за то, что в 1832 году первым вскочил на баррикаду[7].
— Выражайся осторожнее: он не брадобрей и не цирюльник, а директор салона причесок, — молвил Леон, когда они поднимались по устланной пышным ковром лестнице с перилами красного дерева и хрустальными балясинами.
— Да, вот еще что — не поставьте нас в неловкое положение, — предупредил Газоналя Бисиу. — В прихожей лакей снимет с вас верхнее платье и шляпу, чтобы почистить их, затем он проводит вас в один из салонов, распахнет перед вами дверь и закроет ее за вами. Я считаю полезным предупредить вас об этом, друг мой Газональ, — лукаво прибавил Бисиу, — а то вы еще, чего доброго, закричите: «Караул! Грабят!»
— Салоны, — пояснил Леон, — а их здесь три, — обставлены владельцем с самой утонченной роскошью, какая только мыслима в наши дни. На окнах — портьеры; всюду жардиньерки, мягкие диваны, расположась на которых можно, если все мастера заняты, дожидаться своей очереди за чтением газет. Входя, ты, пожалуй, невольно пощупаешь свой кошелек, опасаясь, что с тебя потребуют пять франков; но какой бы у клиента ни был карман, из него извлекают за прическу всего десять су, а за прическу со стрижкой — двадцать су. Среди жардиньерок расставлены изящные столики парикмахеров. К каждому столику проведена вода. Всюду — огромные зеркала, любуйся собой на здоровье! Итак, не выказывай удивления! Когда клиент (этим изящным словом Мариус заменил слово обыденное — «посетитель»), когда клиент переступает порог, Мариус бросает на него беглый взгляд — и он оценен; для Мариуса клиент — только «голова», более или менее способная его заинтересовать. Для него люди не существуют — он признает только головы.
— Если вы сумеете поддержать нашу игру, мы заставим Мариуса пропеть нам свою арию на все лады, — посулил Бисиу.
Едва Газональ появился в салоне, Мариус, окинув его взглядом, дал ему, по-видимому, благоприятную оценку и тотчас крикнул:
— Регул! Эта голова для вас! Сперва обработайте ее маленькими ножницами!
— Простите, — сказал Газональ ученику, уловив выразительный жест карикатуриста, — я хотел бы, чтобы меня причесал сам господин Мариус.
Весьма польщенный этим желанием, Мариус оставил голову, над которой трудился, и подошел к южанину.
— Я к вашим услугам, сейчас кончаю. Не беспокойтесь, мой ученик вас подготовит, а уж стиль прически определю я.
