— Ну что, сцапали банду похитителей?
— Это… — заметил Стриж Светлану.
— Моя невеста, — теперь рычать настала очередь Захара. — Это отец Лизы, той самой, его зовут Всеволод Федорович. Это его помощники, один из них иностранец, уж он порасскажет про российскую милицию, Европа обхохочется. Ну, Мишку и меня ты знаешь. В чем дело?
— Так тут у вас все нормально? — дошло до Стрижа.
— Более чем! — бесился Захар. — Какого черта вы напугали нормальных людей? Можно им теперь опустить руки?
— Да, пожалуй, — разрешил он и оправдался: — Мы решили помочь тебе, думали, тебя, как Светлану…
— У-у-уй! — застонал Захар.
— Ладно, ладно, — вступил Всеволод Федорович. — Все выяснилось, уладилось, мы не в обиде. Вы правда из милиции?
— Будьте уверены, они из милиции, — сказал Михаил с интонацией, с какой говорят о больных на весь мозг, включая спинной.
— Это как раз неплохо, я хотел обратиться к вам.
— Да? — изумился Наговицын, но и заинтересовался: — А что так?
— Дело касается моей дочери Лизы…
— Да им-то как раз известно больше, чем нам всем, вместе взятым, — встрял Захар, его одернула Светлана, мол, помолчи.
— Вы… — разволновался Всеволод Федорович, — что-то выяснили? Знаете, где она? Что с ней?
— Боюсь, — замялся Стриж, — наш прогноз не очень… утешительный. Но у нас только предположения, а они, как показывает практика, бывают ошибочны. Часто бывают.
— Давайте договоримся говорить откровенно, раз уж нас свела судьба всех вместе, это не случайно. Что вам известно о ней?
— Вам будет трудно меня слушать.
— Ничего, я крепкий.
Начал Стриж с похищения Светланы, его время от времени дополняли Захар и Михаил, реплики вставлял Наговицын. Виталий спустился вниз и заказал в номер обед, ведь все успели проголодаться, за столом продолжили, но теперь Всеволод Федорович ораторствовал, впрочем, больше говорил Виталий. У помощника была двойная нагрузка: самому давать пояснения и успевать переводить Эндрю. Три часа времени было потрачено — и сложилась общая картина с одним вопросом: куда делась Лиза с другом?
— Из ваших слов я понял, все же есть небольшой процент, что она жива, — не хотел верить в смерть дочери отец. — Лиза человек настроения, она меняла свои планы каждый час, могла и на этот раз передумать и сесть за руль.
— Есть надежда, она всегда есть, — подтвердил Стриж. Однако он из тех людей, которые считают, что лучше готовиться к худшему, а получить позитивный результат. — Она вам так и не позвонила, хотя уже прошло…
