Глава третья. Ночная жизнь и первый урок секса
Первые, без малого два месяца, новой жизни Станислава Игоревича, прошли почти как в сказке. В первую очередь, буквально на следующий день после переезда в новую квартиру, он уволился с работы, да, ещё и сделал все именно так, как давно мечтал об этом, — громко хлопнув дверью и, послав, напоследок, управляющую банком, которая весь последний год ела его поедом за то, что ей было отказано в любви и ласке, по всем известному адресу, обозвав её дурой, соской и ещё облезлой шалавой. Это вызвало у Лулуаной удивление, но возмущаться она не стала, так как ей тоже не понравилась эта молодящаяся, толстая корова, корчившая из себя царицу Савскую, хотя кроме волосатых ног у неё с той не было ничего общего.
Уйдя с работы, Стос целую неделю потратил на то, чтобы превратить свою новую квартиру в райский уголок, обставленный роскошной мебелью. Теперь в ней имелось всё необходимое для длительного пребывания взаперти. Так в его квартире появилась красивая гостиная с домашним кинозалом, вторая, малая спальня, куда он перетащил кровать, купленную Андраником, а в большой спальне стояла новенькая кровать с водяным матрасом. Обставил Стос и свой личный кабинет. Заменил он и тренажеры в маленьком спортзале, купив себе более мощные.
Немного поколебавшись, он решил разориться ещё и на такую нужную в хозяйстве вещь, как система видеонаблюдения. Так что теперь, в случае появления непрошеных гостей, он мог видеть, кто к нему пожаловал и с какими намерениями. Не то, чтобы он очень уж боялся грабителей, но так им обоим будет намного спокойнее заниматься самоделением. Морской соли он закупил целую тонну и коробки с этим добром заняли четверть кладовки. Затарился Стос и всякой мелкой ерундой, вроде стирального порошка, пипифакса и видеокассет с классическими образцами мирового кинематографа.
Впрочем, он не очень-то надеялся на то, что ему придется их смотреть, так как куда больше его волновала теперь реальная возможность опубликовать свои произведения наперекор издателям. Поэтому он нашел себе толкового редактора и поручил ему подготовить рукописи в изданию, но сразу же запретил ему делать глубокие редакторские правки, после которых от его повестей и романов могли остаться одни рожки, да ножки. Редактор, слава Богу, прочитав первые две повести, отозвался о них довольно хорошо и сказал, что они написаны довольно крепко, с хорошим знанием жизни и русского языка.
