Заклинание начало обретать форму, свет заплясал на кончиках пальцев черного колдуна. Но Анскиере, не обращая внимания на заклинание, продолжал сжимать меч. Лицо Стража под водопадом белых волос казалось застывшим, как камень; и вдруг он свистнул и поднял посох.
Не успев завершить заклинание, колдун краем глаза заметил черно-желтую тень, окруженную лилово-синим сиянием, — она рассекала воздух, как клинок. Развернувшись, он увидел, что сокол летит прямо к посоху Анскиере и перья птицы ерошит ветер. Изменив тактику, колдун выхватил нож и быстро направил заклинание на его клинок. Магический свет, озарявший пальцы, выгнулся дугой, ударил в лезвие, и колдун тут же бросил нож в сокола.
Анскиере вскрикнул. Его меч со звоном упал на камень, а нож уже летел к незащищенной груди птицы. Сокол пронзительно закричал, и колдун рассмеялся, торжествуя победу. Птица стала стремительно падать, но вдруг свечение вокруг нее разделилось на три яркие ауры магической защиты. Нож ударил в сверкающую волну света, в завывание ветра вплелось гудение магической энергии, и смех колдуна перешел в вопль ужаса. Невероятно! Сокола окружила вся защитная сила, которую Анскиере когда-то вложил в свой посох. Для столь опытного мага, особенно после всего, что случилось, было безрассудным, безумным, невероятным вложить такую мощь в предмет, которым мог воспользоваться посторонний. Невероятным — и все же Анскиере это сделал…
Остолбеневший колдун мог только смотреть, как его нож, почернев, падает на землю. А в следующий миг ужасная мощь, которую высвободило неудачное нападение на сокола, рассекла заклинание, связывающее колдуна с его оружием, и противник Стража штормов замертво упал на землю.
Когда сокола охватило сияние, Анскиере крепче сжал посох. Аура птицы с громким звоном заняла свое привычное место в металлических петлях, венчающих посох. Уменьшить магическую силу Анскиере не мог, и теперь она расходовалась понапрасну. Хотя Стража штормов и защищал резонанс его собственной магии, он был бессилен изменить направление волшебной энергии. Один его враг погиб, но второй все еще связывал могущество Анскиере.
Страж штормов поманил птицу, и она уселась ему на запястье. Теперь ему требовалось как можно быстрее вернуть власть над погодой, потому что штормовой сокол нес на своих крыльях самую сильную бурю, какую когда-либо видели в этих широтах. Небо уже затянули черные тучи. Океан заворочался, покрываясь пеной, волна за волной ударяли в берег, выбрасывая фонтаны брызг. Скоро шторм с неудержимой яростью обрушится на Скалистую Гавань.
