— Почему же мы все-таки не видим через кирпич, а через стекло видим? — осмелился спросить я.
— Прозрачность зависит от свойств среды и длины волны падающего света. Например, эбонит непрозрачен для видимых световых лучей, но хорошо пропускает инфракрасные лучи. Кирпич тоже не пропускает света, но это вовсе не означает, что он вообще не прозрачен. Есть лучи, которые свободно проходят через него.
— Рентгеновские! — догадался я. Как раз третьего дня я ходил на просвечивание (врач заподозрил у меня расширение сердца). Пока я дожидался своей очереди, мне удалось увидеть на экране силуэт грудной клетки пациента — моего предшественника. Я хорошо различал темную решетку ребер, то расширяющуюся, то суживающуюся, и более нежные силуэты сердца и легких.
— Да, рентгеновские лучи проникают в различные, даже металлические предметы на десятки сантиметров, — подтвердил Борис. Но я не только их имею в виду. Есть другие лучи, еще более мощные. Они приходят на землю из мирового пространства и называются поэтому космическими — от слова «космос», что значит «мир». Эти лучи обладают способностью пронизывать «непрозрачные» вещества на глубину десятков метров. Их обнаруживают глубоко под землей, в шахтах, с помощью специальных приборов.
— Но заполучить в свое распоряжение такие лучи очень трудно, — возразил я. — Пока же для моих глаз и для глаза моего фотоаппарата кирпич, увы, непроницаем. Если ты хочешь, чтобы я заснял тебя в производственной обстановке, то оставь свой кирпич, а возьми в руки вот этот омметр или какой-нибудь прибор и сделай сосредоточенное лицо.
— В моих руках, — торжественно сказал Борис, — имеются лучи не менее чудесные, чем инфракрасные, рентгеновские или космические. Это совершенно новые лучи, которые обладают поразительными свойствами.
Он положил кирпич, подошел к похожей на пушку установке и стал снимать с нее синий чехол.
Я увидел массивную тумбу, на которой покоился металлический, похожий на несгораемый шкаф ящик со множеством рукояток, как у телевизора. Из ящика выходил сверкающий никелем ствол.
— Ты будешь видеть сейчас сквозь камни и даже фотографировать!
С этими словами мой друг откинул дверцу с боковыми стенками, образовавшими козырек, как это бывает, когда открываешь матовое стекло у фотокамеры-«зеркалки», Внутри козырька оказался экран, молочная поверхность которого, размером приблизительно с ученическую тетрадь, была совершенно чиста.
— Я посылаю лучи в любом направлении.
