Лукас посмотрел на меня. Я повернула голову так, что мы оказались с ним лицом к лицу. От его взгляда — напряженного, серьезного, полного желания — у меня перехватило дыхание. Он сказал только:
— Поверь, я знаю, что не ошибаюсь.
Мы поцеловались, и папа, конечно, выбрал именно эту секунду, чтобы позвать нас обедать. Родители вообще здорово умеют выбирать время. Почти весь обед они делали вид, что ничего не произошло, и ели так, будто получали от еды удовольствие.
Я проводила почти все время с Лукасом, а это значило, что на остальных друзей времени почти не оставалось, а жаль. Балтазар по-прежнему вел себя очень дружелюбно, всегда здоровался со мной в коридорах и кивал Лукасу, будто тот был его приятелем, а не человеком, чуть не избившим его в ночь Осеннего бала. Но взгляд его был печален, и я понимала, что обижаю Балтазара, не дав ему ни единого шанса.
Ракель тоже чувствовала себя одинокой. Хотя вечерами мы иногда приглашали ее позаниматься с нами, я больше не обедала с ней. Насколько я знала, она так ни с кем и не подружилась. У нас с Лукасом возникла идея свести ее с Виком, но эти двое никак не совпадали. Они с удовольствием проводили время с нами, но не более того.
Однажды я извинилась перед Ракель за то, что редко бываю с ней, но она отмахнулась.
— Ты влюблена, а значит, стала довольно скучной для тех, кто не влюблен. Ну, знаешь, для нормальных людей.
— Я не скучная! — возразила я. — Во всяком случае, не больше, чем раньше.
Вместо ответа Ракель сжала руки и подняла к потолку библиотеки затуманенный взгляд.
— А ты знаешь, что Лукас любит солнечный свет? Очень любит! А еще цветы и домашних кроликов! И еще я расскажу тебе все-все про очаровательные шнурки в очаровательных кроссовках Лукаса.
— Заткнись! — Я шлепнула ее по плечу, и она расхохоталась. Но я чувствовала, что мы странно отдалились друг от друга. — Мне не хочется, чтобы из-за меня ты оставалась одна.
— Я и не остаюсь. Все классно. — Ракель открыла учебник биологии, явно желая оставить эту тему.
— Кажется, ты нормально ладишь с Лукасом, — осторожно произнесла я.
Она пожала плечами, не отрываясь от учебника:
— Конечно. А что, не должна?
— Просто... ну, помнишь, мы с тобой кое-что обсуждали раньше? Так это все ерунда. Правда. — Ракель была уверена, что Лукас рано или поздно нападет на меня, и понятия не имела, что все совсем наоборот. — Мне бы хотелось, чтобы ты воспринимала его таким, какой он есть.
— Потрясающим, восхитительным парнем, любящим солнечный свет и блюющим при виде розы. — Ракель вроде и шутила, но не совсем. В конце концов она все-таки посмотрела мне в глаза и вздохнула: — Кажется, он ничего.
