— Добро пожаловать в «Вечную ночь». — Она раскинула руки, ногти ее были длинные и полупрозрачные. — Некоторые из вас уже учились здесь раньше. Другие будут долгие годы слышать про академию «Вечная ночь», возможно, от ваших родственников и удивляться, что вам удалось попасть сюда. А в этом году у нас есть несколько новых учащихся — это результат изменения нашей политики и правил приема. Мы считаем, что для наших учащихся настало время познакомиться с людьми разного происхождения, чтобы лучше подготовиться к жизни, ожидающей за стенами школы. Всем вам придется многому научиться, и я верю, что вы будете относиться друг к другу с уважением.
Могла бы просто взять баллончик и написать на стене гигантскими красными буквами: «Некоторым из вас здесь не место». Вне всякого сомнения, именно благодаря «новой политике» здесь появились мальчик-серфингист и девочка с короткими волосами; они вовсе не относились к «настоящим» учащимся «Вечной ночи», а всего лишь служили для этой толпы наглядным пособием.
Что до меня, то я не была даже частью новой политики. Если бы не мои родители, я не попала бы сюда. Другими словами, я настолько не вписывалась в это место, что даже на роль изгоя не годилась.
— В «Вечной ночи» мы не относимся к учащимся как к детям. — Миссис Бетани не смотрела ни на кого в отдельности; казалось, что она смотрит поверх нас — такой устремленный куда-то в даль взгляд, тем не менее вбирающий в себя абсолютно все, что попадало в поле зрения директрисы. — Вы должны научиться быть взрослыми в мире двадцать первого века, и мы надеемся, что именно так вы и станете себя вести. Это не значит, что в «Вечной ночи» нет правил. Наше положение в этой местности требует, чтобы мы поддерживали строжайшую дисциплину. Мы многого от вас ожидаем.
Она не сказала, что грозит провинившемуся, но я каким-то образом поняла, что оказаться оставленным после уроков — это еще цветочки.
Ладони у меня вспотели, щеки пылали, и вероятно, я выделялась среди всех как сигнальная ракета. Да, я обещала себе, что буду сильной и не позволю толпе взять над собой верх, но это всего лишь обещание. Мне казалось, что высокий потолок и каменные стены большого зала смыкаются вокруг меня. Я с трудом дышала.
Мама как-то сумела обратить на себя мое внимание, не окликнув и не махнув рукой, как умеют только матери. Они с папой стояли в дальнем конце ряда преподавателей, ожидая, когда их представят, и оба с надеждой улыбнулись мне. Они хотели, чтобы я получала от всего этого удовольствие.
