Ну да, точно такие же разговоры начинались, когда я была маленьким ребенком и не хотела пить лекарство от кашля.
— Папа, честное слово, я не хочу сейчас об этом говорить.
— Адриан, оставь ее в покое. — Мама протянула мне стакан и снова пошла на кухню, где что-то шкворчало на сковородке. — Кроме того, если мы не поторопимся, то опоздаем на педсовет.
Отец глянул на часы и застонал.
— Почему все эти вещи назначаются так рано? Можно подумать, кому-то хочется идти туда в такое время!
— Согласна, — пробормотала мама.
Для них все, что раньше полудня, считалось «слишком рано», тем не менее они всю жизнь проработали школьными учителями, не прекращая враждовать с ненавистным «восемь утра».
Пока я завтракала, они собирались, обмениваясь шуточками, которые, видимо, должны были меня подбодрить, но в конце концов я осталась за столом одна. Это меня вполне устраивало. Они пошли вниз, а я еще долго сидела на своем стуле, пока стрелки часов подползали все ближе и ближе к часу общего собрания. Думаю, мне казалось, что чем дольше я завтракаю, тем позже мне придется идти вниз и знакомиться со всеми этими новыми людьми.
То, что внизу будет Лукас — дружеское лицо, защитник, — ну, это немного помогало. Но не особенно.
В конце концов, когда дольше тянуть было уже невозможно, я пошла в свою комнату и переоделась в форму «Вечной ночи». Ненавижу формы (до сих пор мне их носить не приходилось), но хуже всего было то, что возвращение в спальню опять напомнило о странном кошмаре, приснившемся мне прошлой ночью.
Накрахмаленная белая рубашка.
Колючки вонзаются в кожу, удерживают на месте, велят вернуться.
Красная клетчатая юбка в складку.
Лепестки сворачиваются в трубочку и чернеют, словно сгорают в самом сердце огня.
Серый свитер с гербом «Вечной ночи».
Ну что, может, хватит сходить с ума? Причем прямо сейчас.
Твердо решив хотя бы в первый школьный день вести себя как нормальный подросток, я уставилась на свое отражение в зеркале. Не могу сказать, что форма смотрелась на мне ужасно, но и прекрасным это тоже не назовешь. Собрав волосы в хвост, я вытащила из них незамеченную раньше веточку и решила, что выгляжу ничего. Сойдет.
Горгулья по-прежнему таращилась на меня, словно думала: как это можно иметь такой дурацкий вид? А может, насмехалась над моим провалившимся планом. Во всяком случае, мне не придется больше любоваться этой уродливой каменной мордой. Я распрямила плечи и вышла из комнаты — в последний раз. Начиная с этой минуты родительская квартира уже не моя.
