– Ну, вы прочли статью о Сусловой? – спросил я, налегая на весла. В том месте, в котором мы плыли, Волга делала крутой поворот, а на повороте течение, как известно, бывает быстрее, и надо приложить значительные усилия, чтобы плыть против него.
– Да, я прочла эту статью, – вздохнула Вера, – но, к сожалению, она не имеет ко мне никакого отношения. Батюшка, при всех его либеральных взглядах, по существу остался тем, кем был раньше, и за границу меня ни за что не отпустит.
– Для начала можно попробовать и в России, – сказал я, впрочем, не очень уверенно. Мне удалось одолеть поворот, и теперь лодка заметнее продвигалась вперед вдоль песчаного берега.
– Алексей Викторович, – сказала она с упреком, – не говорите заведомую глупость. Вы не хуже моего знаете, что в России женщину к высшему учебному заведению не подпускают на пушечный выстрел.
– Времена меняются, – сказал я, пожав плечами. – Официально женское обучение не поощряется, но неофициально… можно попробовать. У меня в Казани есть друг, да вы его знаете – Костя Баулин, он преподает в университете патологическую анатомию и мог бы вам посодействовать, если бы ваше желание было достаточно сильным.
– Вы знаете, что оно достаточно сильно, – сказала она с досадой. – Я ждала, пока Лидинька окончит институт, но теперь она его окончила, и мы обе готовы учиться дальше. Но что может для нас сделать ваш Костя?
– Многого не может, но в университете его уважают. Для первого раза вы могли бы довольствоваться ролью вольных слушательниц.
Я повернул лодку и уверенно повел ее на середину реки, ориентируясь на одинокую иву на том берегу.
– А почему вы так заботитесь о моем будущем? – спросила вдруг Вера.
– Потому, что я вас люблю, – неожиданно вырвалось у меня.
– Что? – оторопела Вера.
– Ничего, – рассердился я. – Вы очень хорошо сами знаете, для чего я постоянно приезжаю в ваше Никифорово, для чего постоянно за вами хожу.
Она посмотрела на меня внимательно и вдруг звонко расхохоталась. Она смеялась до слез, откинувшись на корму.
– Если вы будете так сильно смеяться, – хмуро заметил я, – вы можете свалиться за борт, а при том, что вы, насколько мне известно, плаваете не лучше утюга…
– А вы меня не смешите, – сказала она, вытирая платочком слезы.
– А я и не собираюсь вас смешить, – пробурчал я.
– Алеша, – она весело посмотрела на меня. – Как понять ваши слова? Значит ли это, что вы делаете мне предложение?
– Да, значит, – сказал я все так же хмуро, сердясь на самого себя за этот дурацкий тон.
