- Верю вам, дорогой, - Осокин переходил в таких случаях на полную вежливость, и вида не подавал, конечно, это очень интересно, как она там хранит информацию, да только все это теория.
Тут Лиденцов почему-то смутился. До того он вел себя чересчур свободно. Независимо ходил по кабинету, останавливался у окна, спиной к Осокину, подходил ккафу и рассматривал там корешки Большой Советской Энциклопедии и каких-то неизвестных самому Осокину справочников.
Смущение Лиденцова выразилось в том, что он замахал руками и стал розоветь.
- Ах, да, конечно, у меня пока модель...
- То-то и оно-то, - с напором продолжал Осокин, встал и пошел на него. - А кроме теории есть практика. Практика жизни! С вашими молекулами дома не построишь. Молекулы у нас есть, а кирпича не хватает. И цемента. На стройку никто не идет. Все молекулами заняты. Да еще при комнатной температуре; конечно, это лучше, чем в котловане.
Лиденцов растерянно потер лоб и сказал:
- Значит, вы ничего не поняли.
- Нет, это вы ничего не поняли! - крикнул Осохин. - Только о себе думаете! - И с горечью махнул рукой. - Ладно. Вас не переговоришь. Там меня еще посетители ждут. Они, конечно, не Менделеевы, но тоже люди.
На таких, как Лиденцов, это действовало. Он съежился, послушно направился к дверям, однако на полпути обернулся:
- Значит, я не получил?
Что-то у него и впрямь не ладилось с временами.
- Да, только в порядке очереди.
- И вы не боялись?.. - удивился Лиденцов.
- Чего? Что вы имеете в виду?
- ...ошибиться, - робко сказал Лиденцов и опять чему-то удивился.
- Вы про что? - зачем-то крикнул Осокин, не спуская с него глаз.
Тут Лиденцов хитро подмигнул, и по лицу его прошло нечто из -других инстанций, как будто он что-то знал про .Осокина, и не только про Осокина.
- А если Менделеев?
Осокин засмеялся нервно, против воли, и тоже подмигнул:
- Ну, если Менделеев, тогда устроим.
Когда прием кончился, Осокин достал из шкафа том энциклопедии, нашел Менделеева, долго смотрел на памятный по школе портрет с тонкой широкой бородой. Лиденцов... Лиденцов... - Получилось нечто нагловатое и ерундовое, обсосанный прозрачный леденчик... Менделеев... Менделеев... - Он прислушался, покачал головой и удивился тому, что у великих людей всегда бывают и фамилии красивые, внушительные. И внешность у них значительная. Он тогда же подумал о том, как будет звучать его фамилия - Осокин, Осокин...
У Осокина было счастливое свойство: он умел забывать неприятное. Поскольку посещение Лиденцова было чем-то непонятно, а следовательно, и неприятно, Осокин о нем больше не думал.
