— Перекусим? — отозвался Траффорд без особенного энтузиазма, поскольку раньше никогда не разговаривал с Кассием. — Даже не знаю...
— Или вы не хотите лишний раз отметить это событие, дружище? — спросил Кассий, и Траффорду почудился в его взгляде какой-то скрытый намек. — В конце концов, каждый второй ребенок умирает, не дожив до пяти лет. Так что тут отмечать?
Кассий говорил тихо. Детская смертность была неподходящей темой для досужей болтовни, тем паче в обществе новоиспеченного родителя, и многие другие отцы на месте Траффорда угостили бы Кассия хорошей оплеухой.
— Ладно, — ответил Траффорд, вставая. — Пойдемте.
Он сам не знал, почему согласился пойти — разве что потому, что Кассий высказал вслух его собственные тайные мысли. Каждый второй. Действительно, что тут отмечать? Может, лучше подождать с весельем по крайней мере до тех пор, пока ребенку не исполнится пять лет.
К удивлению Траффорда, Кассий не повел его к ближайшему буфету с гамбургерами, который находился в дальнем конце их офиса. Не остановился он и у другого буфета, рядом с лифтом, и у третьего, в главном вестибюле.
— Надо малость размяться, — громко объяснил Кассий, когда они проходили мимо камер наружного наблюдения у центрального входа. — Старею. Правда, жаловаться грех — как-никак, это моя работа.
В итоге Кассий привел Траффорда в маленькую закусочную на грязной полузатопленной улочке. Если верить вывеске, здесь подавали не гамбургеры, а фалафель.
Траффорд остановился на дощатом настиле перед входом в это сомнительное заведение.
— Вы хотите есть здесь? — спросил он.
— А вы не любите фалафель? — осведомился Кассий.
— Нет... но...
— Вас смущает, что это не "Фалафель-хаус".
Он был совершенно прав. Неприглядная закусочная, перед которой они стояли, явно не входила в могущественную сеть "Фалафель-хаус"; не принадлежала она и чуть менее популярному "конкуренту" этой сети под названием "Фалафель-ланч" (которым на самом деле владел все тот же "Фалафель-хаус"). Это было независимое предприятие, обслуживающее местную бедноту, по преимуществу иммигрантов. Его посещали разве чго нелегалы да полицейские. Траффорд знал, чем появление в подобном месте чревато для респектабельного обывателя. Отказываясь демонстрировать солидарность с миллионами своих сограждан, сделавших выбор в пользу "Фалафель-хауса", такой человек проявлял несогласие с мнением народа по поводу того, где лучше есть фалафель. Причина для этого могла быть только одна: он считал себя выше "Фалафель-хауса", брезговал посещать даже "Фалафель-ланч", а всякий, кто имел наглость противопоставлять себя народу, считался высокомерным снобом и должен был понимать, что его могут хорошенько осадить в любой момент.
