Еще заметен след | страница 9
Начал на "Вы", кончил на "ты".
Писарский, ровно бегущий, без запинки и помарки, почерк.
"Здравствуй, милая Жанна! Отвечаю на твое письмо, не задерживаясь ни минуты. Я живу в настоящее время в горячих условиях войны, переднего края фронта... В конце своего письма ты вскользь намекнула о воздушных поцелуях. Ты глубоко ошиблась. К сожалению, мне некому их посылать. Товарищей очень много, а друзья все моего пола. И если ты так холодно приняла мой скромный дар, то это твое личное дело, и впредь я буду более благоразумный. Аполлон находится от меня в некотором отдалении. Все-таки, Жанна, я крепко надеюсь и с нетерпением жду благоприятного ответа и фото".
- Зачем вы их хранили?
- Не знаю. Может, для сравнения.
- Сравнения?
- Вы читайте.
- Кто это Аполлон?
- Гогоберидзе. Может, помните? Высокий красивый мальчик, с усиками. У него треугольник был. Или два? - Она помолчала. - Жених он был моей подруги. Мы втроем там на фото. Нино, я и он.
- У вас есть эта фотография?
- Где-то была... - она стала перебирать бумаги. - Аполлон вскоре погиб. Его тяжело ранило в наступлении. В октябре сорок второго года. И он умер через три дня.
- В октябре сорок второго? Что за наступление? Наверное, в сентябре.
- Нет, в октябре. Это точно.
- Не могло этого быть.
- Вы сами сейчас прочтете. Мы получили официальную бумагу. - Она смотрела на меня с сожалением.
- Ладно, разберемся, - сказал я. Что-то тут было не так, но я не стал торопиться со своей правотой.
"Получил твое длинное письмо. Мне очень понравилось, как ты прямолинейно и действительно жизненно ответила на мои вопросы. Раз я могу надеяться, мы должны продолжать переписку и возможно лучше узнать внутренний мир друг друга. Правда, я не имею пока возможности писать подробно. Фотокарточку пришлю, как только снимусь, т.е. смогу отлучиться с передовой. Национальные отличия меня нисколько не смущают, я сужу по Аполлону, с которым мы в оч.хор. отношениях. Я вообще не знаю, какую роль может играть национальность в любви. Аполлон сильно ранен, не знаю, куда его отправили и жив ли он. Пиши чаще, письма дают моральную поддержку".
У нас в роте были узбеки, двое, это я точно помню. Они говорили между собой по-своему. Поэтому я помню. А других национальностей не помню, мы тогда начисто не интересовались этим вопросом.
- Жаль, что нельзя прочитать ваши ответы, - сказал я.
- Они к делу не относятся.
- К какому делу?
- К моему.
Наталья принесла мне кофе.