— Ты не укололся?!!
Николай почему-то сильно побледнел; он нагнулся к Андрею через перила, и напряжённо смотрел прямо в лицо. Как взрослый, спрашивающий «Где бо-бо?» у ребёнка. На лбу и верхней губе у него заблестела испарина, и зрачки стали похожи на чёрные блестящие пуговицы.
Андрей испуганно посмотрел на руку, и замотал головой.
— А ногу?! Не уколол?!
— Нет…
Николай стремительно спустился к Андрею, вытащил из кармана клочок бумаги, и, кряхтя, очень злобно ругаясь, брезгливо подхватил шприц — через бумагу, двумя пальцами, как ядовитого паука. Шприц он отправил в шахту лифта, просунув через решётку.
— Ты точно не укололся? — с недоверчивой тревогой переспросил он, вернувшись к Андрею.
— Да нет же! А в чём дело? Вы тут нестерильности так боитесь?
Николай сурово набычился:
— Руки — будешь мыть несколько раз, понял?
— Как скажешь, — удивлённо пожал плечами Андрей. — А что это за шприц?
— Наркоманы, Андрюха… Героин. Такую заразу можно подхватить — не дай Бог.
Глаза Андрея сделались огромными и замерли, как у святого на фреске.
— Г Е Р О И Н?! У нас?! А милиция?..
— Много их, Андрей. Как алкашей в наше время. Везде эта дрянь валяется… Пошли.
— М Н О Г О?!!
Двумя этажами выше на площадке курили малолетние девицы. Сладенько пахло шоколадными сигариллами. Увидев Николая и Андрея, они разом умолкли, и проводили их долгими, ничего не выражающими взглядами — глупенькими и ясненькими, как у мультяшек. Шприц был явно не их.
Дома Андрей, под благосклонно-одобрительное бурчание Николая, несколько раз тщательно вымыл руки. Пока Николай рассовывал остатки пикника в холодильник (сказать кому — не поверят: шашлык не доели!), Андрей включил телевизор в комнате. Он тут же непроизвольно уставился в экран, зачарованно оцепенев — как будто у горящего в темноте костра. Показывали рекламу.
Насколько же реклама была интереснее, живее, красивее бесконечных советских кинозарисовок с заунывными видами природы! Андрей мгновенно погрузился в сияющий мир алых блестящих губ, медленно летящих лёгких прозрачных тканей, длинных роскошных ресниц. Призывно пенилось, падало блестящими струями в бокалы кристально-чистое пиво. Пушистые игривые собаки весело брали препятствия, размахивали хвостами и чавкали консервами. Это было забавно и приятно, как калейдоскоп в детстве. Щекотало чувства. Красиво. Ни о чём не надо думать — и яркие цветочки… И волновало. Что-то внутри сладко затомилось, какая-то тоска по упущенному в жизни. Немедленно захотелось сделать что-нибудь важное, какое-нибудь большое дело — построить свой дом, или гнать на мощной машине в Москву, где протанцевать до утра с незнакомкой…
