Кто работает — тот живёт хорошо! Вот взять Николая: простой человек, не капиталист — но живёт так, что наш главный факультетский фарцовщик Шушара повесился бы от зависти… Работает, свободен и независим — и неплохо обеспечен. Никто его не обворовывает, не пьёт из него соки, как нам с детства вдолбили. В жизни важнее всего — работа и люди. Всё остальное от лукавого; правы были те, кто говорил, что у нас просто неэффективная экономика, плюс абсолютно ложное понимание Запада, и в придачу дикое небрежение людьми — и что надо перенимать мировой опыт, а не изобретать велосипед… Люди работают, довольны и обеспечены — что ещё нужно?
…Но вот ведь загадка… Столкнулся с будущим — а моей профессии здесь нет места… Наука остановилась, упёрлась в тупик. Мы ждали гораздо большего — термояд, межпланетные полёты, роботы… Замиллиардолетие какое-то, гомеостазис…
Что же, выходит — зря я в физику пошёл?! И надо было идти по стопам отца — в нефтянку? Нет! Нет, и ещё раз нет! Я очень уважаю отца, и его культ профессиональной личности, и люблю его мазутно-индустриальный консерватизм, плоды которого можно трогать пальцами… но физика выше нефтянки! Абсурд — почему здесь строители и нефтяники на коне, а не физики? Ведь туда шли троечники, те, кого никогда не взяли бы ни в физику, ни в математику, ни в мед — шли, чтобы идти хоть куда-то… И вообще: кто здесь на коне — если вдуматься? Люди профессии — или люди особого склада?.. Люди ума — или люди чего? Почему троечники важнее умников? Может, они умнее в чём-то другом?»
Да, люди… Люди здесь чем-то были похожи на иностранцев. Они спокойно и уверенно выбирали товары, и держались как-то особенно, стильно. Не было видно вездесущих ажиотажных бабулек, которые всегда первые в очереди. Не было и авосек. Люди нарядные, все в фирменном. Плееры, радиотелефоны, непринуждённые улыбки, кожа и элегантные оправы, разумные ясные взгляды… Люди будущего. И эта нелепая мода — на странные туфли с загнутыми носами, как у Николая…
Какая-то эффектная яркая девица, не обращая внимания на Андрея, качающейся походкой манекенщицы подкатила тележку, и стала задумчиво перебирать баночки. У девицы был голый поджарый живот, в пупке — кошмар какой! — блестела серьга. А джинсы были приталены столь низко, что открылись подступы к таким местам… А может, уже даже и не подступы… У Андрея закружилась голова. Ну и наряд… Девица же, нисколько не смущаясь, деловито присела, широко разведя колени в стороны — отчего джинсы сзади съехали до половины. И ямочки под гибкой блестящей талией, знаком качества… Андрей смущённо закряхтел.
