А лебедь, несмотря на все усилья,
Отмыть не сможет с белизны пятно…
Светло жить королям, рабам — темно!
Комар летит — его и не найдете,
Но всем очам открыт орел в полете!
Прочь, праздные слова, рабы шутов!
Бесплодные и немощные звуки!
Лишь в школах место для бесцельных слов,
Иль в дебрях схоластической науки,
Или в суде, где ждет проситель в муке…
А мне не нужно доводов в суде
Законы не помогут мне в беде!
Напрасно Время я кляну и Случай,
Тарквиния и сумрачную Ночь,
Напрасно, свой позор оплакав жгучий,
Я отогнать его мечтаю прочь…
Нет, плесень слов не может тут помочь!
Мне лишь одно спасенье остается
Пусть кровь моя нечистая прольется!
Таков мой рок. Зачем дрожишь, рука?
Ведь это честь — избавить от позора!
Умру — со славой ты войдешь в века,
Останусь жить — ты стыд познаешь скоро,
Ты не могла спасти меня от вора,
Страшилась схватки с яростным врагом…
Убей меня — и мы умрем вдвоем!»
Она встает с растерзанной постели,
Найти орудье смерти надо ей…
Но это же не бойня, в самом деле,
Не сыщешь тут кинжалов и ножей…
В ее устах дыханье все слабей
Так тает в небе дым из жерла Этны.
Так дым обстрела меркнет неприметно.
«Живу напрасно, — говорит она,
Но средства кончить жизнь не нахожу я…
Смерть от меча его была страшна,
Теперь для той же цели нож ищу я!
Но мужу верность я храню былую
И ныне… Нет, теперь уж я не та —
Тарквинием вся святость отнята!
Исчезло то, чем жизнь была желанна…
К чему теперь страшиться смерти мне?
На смятой тоге — славы знак туманный…
Сотру ли смертью память о пятне?
Позор живет, а жизнь — в могильном сне!
Раз нет сокровища, то пользы мало
Разбить шкатулку, где оно лежало.
Да, милый Коллатин, тебе не след
Изведать горечь веры оскверненной,
Твоей любви не омрачу я свет
Бесчестной клятвой, ложью заклейменной.
Нет, не родится отпрыск обреченный!
Не дам злодею хвастаться потом,
Что ты его отродью стал отцом.
Не дам злодею втайне ухмыляться,
В кругу друзей смеяться над тобой…
До твоего добра он смог добраться
Не золотом, а хваткой воровской.
Сама я властна над своей судьбой!
Не в силах жить под гнетом оскорбленья,
Я смертью смою это оскверненье!
Бесчестьем я тебя не отравлю,
Не скрою зло сплетеньем оправданий,
Я краской черный грех не побелю,
Чтоб спрятать правду страшных испытаний.
Все выскажу, открыв врата страданий,
И хлынет, как поток в долину с гор,
Чистейший ключ, смывая мой позор».
А в это время смолкла Филомела,
Утих прелестный, жалобный напев,
И ночь торжественная улетела
В зловещий ад. Восток, порозовев,
Льет ясный свет в глаза юнцов и дев…
