- Попей чайку, - сказала она. - А хочешь - кофею.
Чижегов сел к столу. Обжигаясь, пил черный кофе. Глаз не поднимал. Он чувствовал, как воздух становится горячим, грозовым.
- Ну что же дальше, - сказал Чижегов, разглядывая клеенку. - Давай дальше.
- Дальше было раньше. Осточертело мне. Вот и весь сказ, - грубость ее слов никак не вязалась с тем, как руки ее подливали кофе, придвигали ему колбасу. - Нет в тебе легкости. Какой из тебя любовник. Твоя профессия мужем быть. Все у тебя по расписанию, все по делу. Осторожный ты...
- Любовник! - слово это поразило его. - Вот куда ты меня определила... Спасибо. У меня, может, жизнь сдвинулась, все треснуло, а ты... я чуть...
- "Чуть" не считается. А "может быть" в кармане лежит, - не повышая голоса, оборвала она. - Что может быть? Ничего уже не может быть. Может быть, ты жениться собирался на мне? - и она откинулась, тихо посмеялась. Опоздал. Всякому овощу свое время. Пересмотрела я. Не отвечаешь ты нынешнему моему стандарту. Было времечко, могла я... Между прочим, думаешь, не сумела бы тебя перетянуть? Эх, Степа, Степа, перетянуть ведь легче, чем удержать. Но... Рассчитала я, прикинула, - невыгодно. Ты свой проект рассчитывал, а я свой. Зачем мне тебя любить... Не хочу! Мне ведь муж с квартирой нужен, с должностью, не те у меня годы, чтобы заново начинать. Разбивать чужую семью, так уж было бы ради чего.
- Придумываешь... Кого ты обманываешь? - Чижегов отмахнулся с нарочитой уверенностью. - Да никогда ты это и в мыслях не держала.
- Видишь, как ты себя любишь. Нет, миленький, я правду говорю, все как есть, - торопясь подтвердила Кира. - Выяснила я тебя до конца, до донышка. Неинтересно... Ты зачем сегодня явился ко мне? Ведь если я при тебе, при всех - с другим пошла, мог ты понять. Тебе лишь бы выиграть. А что со мной будет, наплевать. Ты-то сам ничем поступиться не хочешь. Хоть бы раз чем поступился для меня. Лестно тебе было, когда в ресторане нахваливали тебя? Жаль, не пришла. Звал меня Аристархов. Праздник тебе не хотела портить... Представляю, каким ты сидел благодетелем. Еще бы, Костю Аристархова соавтором сделал, от своих щедрот. - Жестяно-звенящий ее голос завораживал Чижегова; он все ждал слез, но в глазах ее не было ни грусти, ни гнева, они пусто блестели, как пузыри на воде. - Подкинул молодым на обзаведение. В порядке, так сказать, компенсации... за амортизацию невесты. Не вскидывайся. Известно, что не знал. Это я про себя. А что, скажешь, от щедрости подарил ему? Нет, ты совесть свою хотел умаслить. Ты, Степа, ведь от меня откупался. Думаешь, я злость накопила? Когда любишь, все можно стерпеть... Ты, когда шел ко мне, думал, что мне тяжелее станет? Ты меня не жалел, тебе моя жалость нужна... - Руки ее зябко легли на чайник. Степа, скажи - ты зачем в Новгород приезжал?
