Его уже однажды поймали на краже в универсаме «Консум» год назад. Охранник хотел позвонить маме, но она была на работе, а рабочего номера Оскар не знал, честное слово, не знал! Он потом целую неделю дергался от каждого телефонного звонка, пока домой не пришло письмо на имя мамы.
Вот идиоты. На конверте значилось: «Полиция Стокгольмского округа», и, само собой, Оскар его вскрыл, прочитал отчет о своем проступке, подделал мамину подпись и отправил назад извещение о прочтении. Он, может, и трус, но не дурак.
Да и трус ли? Можно ли назвать трусостью то, что он сейчас делал? Набивал карманы куртки шоколадными батончиками «Дайм», «Япп», «Коко» и «Баунти». Напоследок он заткнул за пояс штанов пакетик жевательного мармелада в форме машинок и, подойдя к кассе, заплатил за один леденец на палочке.
Домой он возвращался легким шагом и с высоко поднятой головой. Он больше не чувствовал себя Поросенком, которого все пинают, нет, он был Суперграбителем, бросающим вызов опасности и всегда выходящим сухим из воды. Он кого угодно обведет вокруг пальца!
За аркой, ведущей к нему во двор, он чувствовал себя в безопасности. Никто из его недругов не жил в этих домах, стоящих неровным кругом внутри еще более широкого круга улицы Ибсенсгатан. Двойная крепость. Здесь его никто не мог достать. В этом дворе с ним еще никогда не случалось ничего плохого. Ну или почти ничего.
Здесь он вырос и обзавелся друзьями до того, как пошел в школу. По-настоящему травить его начали только в пятом классе. К концу пятого он сделался постоянным объектом насмешек, и даже его друзья из других классов это почувствовали. Они стали все реже звонить и приглашать его играть.
Примерно тогда он и завел свой альбом с вырезками. Тот самый, ради которого он сейчас так стремился домой, предвкушая предстоящее удовольствие.
Вж-ж-ж-ик!
Послышалось жужжание, и что-то ударилось об его ногу. Темно-красная радиоуправляемая машинка отъехала назад, развернулась и понеслась на полной скорости вверх по склону, по направлению к его подъезду. За кустами терновника справа от арки стоял Томми с длинной антенной, торчащей из живота, и хихикал.
— Че, не ожидал?
— Вот это скорость!
— Ага. Хочешь купить?
— … И сколько?
— Триста.
— Не… У меня столько нет.
Поманив Оскара указательным пальцем, Томми развернул машину и с дикой скоростью погнал ее вниз по склону. Остановив машину у своих ног, он поднял ее, погладил и сказал:
— В магазине все девятьсот стоит.
