— Тут я уже закончил, — говорит он.
— Да, тут ты уже закончил, — задумчиво соглашается Диего.
Они переглядываются с Базловым. У Аркаши полное ощущение, что ему собираются сообщить неприятное известие, но не решаются. Наверное, машина сломалась, горестно думает Аркаша.
— Ты мне обещал! — встревает Артур.
Диего, ни слова ни говоря, дает ему такую тяжелую затрещину, что тот натыкается на стул и садится на него.
— Я тебе ничего не обещал! — раздраженно говорит он. — Как же ты меня достал! — потом он оборачивается к Базлову и говорит. — Ладно, покажем его Большому Пальцу.
— Может, вы меня тут оставите? — неожиданно даже для себя просит Аркаша.
— Не, в доме нельзя, — качает головой Базлов.
— Нельзя, — соглашается Диего. — Проводи друзей в машину.
Аркаша хотел помочь Артуру подняться, но едва они коснулись друг друга, как между ними словно проскользнул колючий разряд, оттолкнув в разные стороны.
— Давно с тобой это? — спросил Артур.
— Что? — не понял Аркаша. — Со мной все в порядке.
— Нет, не в порядке, — покачал Артур головой. — Как и со мной. На нас обоих указал палец, значит в тебе такой же дар, как и во мне, но в тебе он до сих пор никак не проявился. Больше того, я вижу сквозь тебя. В тебе пустота, ты готовый носитель. Мы оба для чего-то предназначены, но для чего предназначен ты? Пустоту в любой момент может заполнить нечто страшное.
Испугавшись его горяченного бреда, Аркаша отстранился.
— Что ты несешь, псих? — выкрикнул он. — Тебе лечиться надо!
Базлов, с интересом наблюдавший за перепалкой, сказал:
— Пожалуй, тебе не стоило его спасать.
— Это не в моих силах, — покачал головой Артур. — Я уже давно не делаю то, что хочу. Мне запрещено.
— Интересно, кто это тебе запретил? Разве у тебя есть еще хозяин кроме Диего? — Базлов упер руки в бока.
— Ты не поймешь.
— Куда уж нам.
— Нельзя мне. Что-то говорит мне, что если я начну использовать свои способности для насилия, произойдет что-то ужасное.
— Что же такого ужасного может произойти?
— Погибнет много людей.
Базлов нарочито внимательно смотрит на него и пафосно вопрошает:
— А тебе никто не говорил, что ты самый настоящий псих?
— Я не такой как все, но это мой крест, и я ничего не могу с собой поделать.
