После депортации студенты получили серьезную взбучку от сотрудников МИДа, Минобразования и Министерства пропаганды, но из университета их не исключили и никаких других дисциплинарных мер к ним не применили. А министр спорта в одном из интервью вскользь упомянул о рейде юных мастеров, как о яркой демонстрации превосходства СГРБ над другими видами единоборств. Кстати, и это интервью взяла Грета Нессель, к тому моменту популярнейшая журналистка «Армейской газеты».
С того времени почти все программы студенческого и культурного обмена были свернуты, а Грета получила «право первого интервью». Ей разрешалось удовлетворять свое профессиональное любопытство даже без предварительного согласования с министерством пропаганды.
Краузе подозревал, что и диплом психолога она «защитила» именно в тот период. Кто мог отказать признанному знатоку человеческой психологии в такой мелочи?
Впрочем, каждый человек живет своими правдами и неправдами, поэтому ставить под сомнение квалификацию фрау Нессель, как психолога, было бессмысленно. Быть может, она ничего не понимала в науке, но талант к выявлению тайных мыслей и чаяний людей у Греты имелся, это бесспорно.
Альфред заглянул в экран компа. Фрау Нессель сидела на краешке кровати, приобняв Еву за плечи и о чем-то с ней беседовала. Девочка выглядела умиротворенной и раскованной, совсем не такой, как во время самой первой беседы с врачами и офицерами ГСП. Она даже улыбалась, правда, как-то робко.
«А когда шеф начнет разбор полетов, факт того, что девочку «разговорила» именно Грета, обязательно станет ключевым пунктом обвинения всех сотрудников отдела в некомпетентности. – Краузе недовольно поджал губы. – И он будет прав. Как ни противно признавать, без фрау Нессель мы бы ничего не добились».
Альфред хотел прибавить громкости, но понял, что опоздал. Грета встала, погладила девочку по голове и что-то сказала на прощание. Ева в очередной раз улыбнулась и кивнула.
Краузе развернулся вместе с креслом в сторону двери. Фрау Нессель вплыла в кабинет с видом победительницы, но что-то в ее торжественном облике было не то, как будто в глубине души она сомневалась… нет, не в самой победе, а в ее безупречном качестве. Или же Грета узнала что-то особенное и теперь лихорадочно соображала, стоит ли делиться информацией с Краузе.
– Похоже, вы снова поставили нас на место, фрау Нессель, – Альфред произнес это дружелюбно и без намека на иронию. Он тоже кое-что понимал в психологии.
