Павел Сергеевич слушал невнимательно. Все эти подробности показались ему уже несущественными. Его занимала мысль о том, что теперь делать с Аджиевым и будет ли его жена выходить на контакт с ними, когда узнает, что Раздольский погиб.
- Слушай, - прервал он Мирона. - Но если Ефрема нет, то вряд ли супружница возьмет все на себя.
- А месть? Чувство мести ты скинул со счетов? - вскричал Мирон.
- Да при чем здесь месть? - поразился Купцов. - Она ведь знает, что в исчезновении Раздольского муж не принимал никакого участия.
- Скажем, что есть другие сведения.
- Не поверит, - твердо возразил Павел Сергеевич. - Гибель Крота для нас означает поражение, и я не понимаю, почему ты этого не признаешь.
- Я сам выйду на связь с ней, - сердито сказал Мирон. - Но ее, конечно, следует подержать в неизвестности, а то впадет в истерику.
- Как знаешь, - завершил разговор Купцов. - Пойдем-ка пообедаем.
Федор не спал всю ночь. Страшное зрелище пылающей машины с Кротом и его товарищами не выходило из головы.
Запомнил он крепко и последние слова Славки, и лицо молодого мужика, любующегося погребальным костром. И никак понять не мог, зачем тот позвал его в Починковский переулок? Ну, ладно, подслушивал его разговор с Кротовым, они, конечно, особенно и не таились, олухи. Кто мог догадаться, что там вокруг чужаки, загонщики? Но ведь видел, как Федор бросился помогать Кроту?
Чего хотят от него, от Федора, в "Руне"? Если только тоже загнать в капкан как нежелательного свидетеля? Но они, конечно, не знают, что успел сказать ему Крот. Самого главного они не знают. Вот тут у Федора был козырек. Только надо было удачно воспользоваться им.
Он уснул все-таки под утро, когда совсем рассвело, а уже в 11 часов раздался телефонный звонок.
- Так и знал, что ты на Смоленской, - услышал Федор голос Артура Нерсесовича. - Ну как, обжился, нравится?
- Нравится, - пробурчал сонный Федор. - Но вы, конечно, не это узнать хотите?
- Правильно догадался, - рассмеялся Аджиев. - Что там за фейерверк устроили около какого-то "Марса"? Не в курсе?
- В курсе, - мрачно сказал Федор, понимая, что ему опять не придется поехать к Светлане.
- Так приезжай, расскажи, - приказал Аджиев. Через полтора часа Артюхов уже въезжал в ворота дачи Артура Нерсесовича.
Хозяин сидел около бассейна в плетеном кресле, обернутый по бедрам махровым полотенцем, и разговаривал с кем-то по телефону. Судя по выражению его лица, он был чем-то озадачен. Увидев Федора, Аджиев призывно замахал рукой.
