Крик лебедя | страница 7



ответ кровавой эпохе.

На каком-то собрании писателей какой-то критик сетовал на оскудение грузинской поэзии после Акакия, Ильи, после Важи Пшавела. Галактион спустился из зала и стал молча прохаживаться перед трибуной невольно замолчавшего критика. Потом вышел в боковую дверь.


Всё вызнает и переврёт колпак учёный.
Горячкой белой тот помрёт, а этот — чёрной.
Зажарят одного в аду, другого — заморозят.
Я постою, я сам уйду. Тебя увозят.
Я — тень, далёко, на краю, — сторожевая.
Нельзя стоять, где я стою: земля кривая.
А правый небеса коптит — и нету сладу.
Галактиона тень летит — ввысь по фасаду!
Чей стыд ты искупил, старик, — и в небо?
Семь лет перевожу твой крик — тависуйлеба!

Свобода!

Это он кричал, падая, или не это? Быть может, кричал; Ольга?

В юности написал:

Я умру как лебедь.

Каждый волен толковать лебединый крик по-своему.

Прогулочная плоскодонка,
Помахивают два весла.
Родившемуся лебедёнку
Здесь отрубают полкрыла.
Живут под зноем и по снегом,
Утратив чудо естества,
Столь радикально человеком
Воспитанные существа.
Одни не могут — не летают.
Другие могут — не хотят.
Так высидят, так воспитают
Себе подобных лебедят.
Податлива природа птичья,
Испорченная под шумок.
Бесчеловечности постичь я,
Как бесконечности — не мог
... стоят хрустальные погоды.
Пруд подмерзает в октябре.
А это — гнев самой природы:
И заполночь, и о заре —
Озёрный, скорбный и прекрасный,
Вопль одинокий и родной —
Летает в каменном пространстве,
Перекликается со мной.

г. Кострома