Эти глаза напротив | страница 2



Так и начался этот необычный для того времени роман. Это сейчас женщины-знаменитости выходят замуж за молодых людей, по возрасту годящимся им в сыновья, а тогда. А тогда местным Ромео и Джульетте, как вскоре окрестили школьные остряки Романа и Юлию Петровну, пришлось несладко. Если Ромка приходился почти ровесником Ромео, то Юлия Петровна была ровно в два раза старше шекспировской героини — Джульетты. Да ещё у неё был ребёнок — трёхлетняя дочка. Но ни он, ни она об этом поначалу и не думали! Ромка назубок выучил расписание уроков немецкого языка, которые вела Юлия Петровна. После звонка с урока он всегда почему-то оказывался возле того класса, из которого она выходила (тогда ещё не было кабинетной системы, как сейчас). А Юлия Петровна вдруг стала вести дополнительные занятия по немецкому языку в Ромкином классе. Ромка, конечно же, ни одного из этих занятий не пропустил, хотя раньше особой любовью к языкам не отличался. И где же ещё, кроме как в школе, могли встречаться влюблённые? По улицам посёлка, где все друг друга знали, как родственников, им вместе не пройти. В Дом культуры на кинофильм — тоже не пойдёшь, там всё те же знакомые лица. Оставалась школа. Но и здесь они стали чувствовать на себе то любопытные, то завистливые взгляды и шепоток за спиной. Особенно старалась Людка Сидорова, одноклассница Романа, в которого она влюбилась ещё в девятом классе. Уязвлённая, она просто преследовала его и тут же сообщала новости всему классу. А вскоре эти новости узнавала вся школа, потом и весь посёлок. И что на восьмое Марта покупал Ромео кому-то (а кому — конечно же, своей Джульетте!) флакон самых известных тогда духов «Красная Москва». Об этом разболтала Люде её тётка-продавщица магазина. А на день рождения принёс он в школу Юлии Петровне закутанную в толстый слой газет цветущую герань в горшке, а в те времена зимой, да ещё в сибирской глубинке о живых цветах и мечтать не приходилось! Дошли известия с помощью «доброжелателей» и до родителей Ромки, которые сначала и не поверили этим невероятным слухам. Мать немедленно подступила с расспросами к сыну: «Ну-ка, дорогой сынок, расскажи матери, чем ты в школе вместо учёбы занимаешься?» Когда он в ответ нагрубил, она «отходила» его полотенцем. Здоровяк Ромка только расхохотался, а мать расплакалась: она, наконец, поняла, что сын её уже не ребёнок, и полотенцем тут теперь не поможешь. Он повзрослел, а ей всё ещё хотелось считать его мальчишкой, хотя он уже брил усы. Дипломатичный отец сказал Ромке: «Сын, я сам был молодым и понимаю тебя. Я прошу только об одном — чтобы ты всё-таки сначала окончил школу, а там уж как хочешь». И если Ромка относился ко всему этому довольно терпимо, то Юлия Петровна стала чувствовать себя под любопытными взглядами неуютно.