В мгновение ока, как нам показалось, фотографии японских судов, расклеенные по всей "Уаху", даже в носовой части, были сорваны, не по приказу, но по молчаливому согласию Маша, и на их месте оказались самые лучшие во всем Военно-морском флоте США фотографии красоток. Распознавание силуэтов судов - дело полезное, но некоторые силуэты оказались более полезными.
Согласно полученным инструкциям, мы должны были проследовать в районе Каролинских островов. До сих пор я точно не помню место, в которое мы должны были прибыть, потому что мы туда так и не попали. Но в нашем предписании было одно почти несущественное указание, которому суждено было сыграть огромную роль. По пути мы должны были рекогносцировать гавань Вевак.
Для того чтобы достичь Каролинских островов, мы из Брисбена взяли курс на север, вдоль северо-восточного побережья Новой Гвинеи и выше, мимо пункта Буна, где войска генерала Мак-Артура уже тогда потеснили японцев, и далее вдоль берега, занятого неприятелем. И где-то там, как указывалось в донесениях, был порт под названием Вевак, который мог принимать вражеские суда. Нам предстояло узнать, чем там можно поживиться.
Если мы поспешим, решил Маш, то сможем провести там больше времени, чем положено по нашим оперативным указаниям. Поэтому, когда мы шли вдоль побережья Новой Гвинеи, оставались в надводном положении, чтобы развивать большую скорость. Возникало странное и необычное ощущение при виде вражеского побережья, зловеще черневшего со стороны порта, самолетов противника, почти рядом с нами, и все же это вызывало боевой задор. В противоположность всем традициям на "Уаху", мы держались в надводном положении в дневные часы в течение шести дней, совершая лишь одно быстрое погружение для дифферентовки каждое утро, но никогда не удалялись за пределы видимости берега.
Подход к боевому патрулированию на "Уаху" изменился и в других отношениях. Теперь, вместо двух офицеров, четырех сигнальщиков и рулевого на мостике, когда мы были в надводном положении, мы шли лишь с двумя офицерами и тремя сигнальщиками, но почему-то нам казалось, что мы еще никогда не были под такой надежной охраной. И Маш убрал койку, установленную для командира в боевой рубке. Когда ему хотелось спать, он спускался в свою каюту и спал как младенец, ничуть не сомневаясь, что офицер на мостике вполне самостоятелен, что ему можно доверять и что он на все сто выполняет свои функции вахтенного офицера до тех пор, пока не понадобится помощь командира.
