Портрет неизвестной в белом | страница 73

И срочно надо было еще до этого встретиться с адвокатом Сретенским, который Тома сегодня ждал.

Но правду говорят – свет не без добрых людей. И показалось в одном из окошек миловидное девичье личико в голубой косыночке, завязанной на затылке, и спросило нежным голоском:

– Бабушка, что вы расстраиваетесь?

А узнав ситуацию, девушка Варя пригласила бабушку в дом. Она пояснила, что скоро придет из поликлиники ее мама, бывшая участковая медсестра, а уж она на своем участке всех до сих пор помнит и найти крестницу обязательно поможет.

– А мы с вами пока чаю с брусничным вареньем попьем.

От Вариного голоса бабка сразу очухалась, разомлела, церемонно попрощалась с Томом и даже сказала:

– Помогай тебе Господи!

Том же расстался с ней с превеликим удовольствием и поспешил на улицу Ленина.

И тут же увидел высокого кадета, печатавшего шаг ему навстречу.

– Петушок, ты, что ли?..

– Простите… Томик?..

Они на несколько секунд остолбенели, всматриваясь. Потом стали хлопать друг друга по плечу. А потом все-таки обнялись.

…В Вязьме Петр прожил самые счастливые, возможно, шесть лет своей жизни – с семи до тринадцати. И дружба с Томиком была, может быть, самым главным слагаемым этого постоянного чувства счастья.

Они подружились, живя в Вязьме не только в одном дворе, но и в одном доме, когда Тому было пять лет, а Петру – семь (в тот год отца его перевели служить в Вязьму). И сразу стали закадычными друзьями. То, что называют «неразлейвода». Редко бывает, чтобы в таком именно возрасте разница в несколько лет не препятствовала дружбе – ведь в детстве это два совсем разных мира. А у них – не препятствовала.

Первоклассник Петя, учившийся на пятерки, быстро делал уроки и бежал играть с Томом. Встреча происходила либо во дворе, где Том предоставлял в его распоряжение одно из нескольких роскошных американских транспортных средств, и некрупный Петя делал круг на трехколесном, но с большими колесами велосипеде, или у Томика дома, где по ковру в изобилии ездили, умело обходя друг друга, изобретения американского автомобильно-игрушечного гения.

Но не подумайте, что со стороны Петра это были чисто корыстные отношения. Конечно, дома у него такого изобилия не было – капитан Волховецкий, прямо скажем, нелегко сводил концы с концами, – но Петя искренне привязался к маленькому Томику, который в дружеском общении отличался отменной вежливостью и выдержкой, разумностью не по годам и в то же время редким добросердечием. Видно, гены двух сильных наций слились в его крови, одарив его лучшим, что в них было.