— Мы друзья, — сказал Локридж с заметным раздражением. — Будь она мужчиной, мы были бы кровными братьями. Любое оскорбление, нанесенное ей, я сочту нанесенным лично мне и отомщу наглецу.
— Конечно, конечно. Но ты ведь не пожелаешь ей вечно оставаться одной, не так ли?
Локриджу оставалось только покачать головой.
— И потом, она наследница местных вождей, а ты говорил, что проклятье уже снято с нее…
«Может быть, — подумал Локридж, — для нее это лучший выход?»
Но он не мог позволить себе долго думать о девушке: Сторм ждала.
В присутствии Ку и Витукара она поздоровалась с ним подчеркнуто официально и, казалось, слушала его доклад достаточно рассеянно. Вскоре она отпустила его, но, прощаясь, улыбнулась и шепнула по-английски:
— Сегодня вечером.
После такого приема Локриджу не хотелось проводить день в обществе Тенил Оругарэй. Из жизнерадостных людей, какими он знал их раньше, они успели превратиться в угрюмые тени. Он мог бы пойти к ютам… но там испортил бы настроение при виде рабов. Заглянуть к Ори? Но их отношения приблизились к опасной черте. И он решил побродить в одиночестве, направившись к священному озеру на краю леса, где можно было смыть с себя дорожную грязь.
Казалось, ничто не мешало ему чувствовать себя счастливым, но его мучали тревожные мысли. Они стали появляться еще в дороге. Бесспорно, мирное объединение двух народов было благой целью. И люди Боевого Топора вовсе не так уж плохи, разве что излишне тщеславны, как невоспитанные мальчишки. Они нуждались в Боге, гнев которого мог бы их сдержать. Прежде всего им надо было научиться ценить человечность местных племен. Сейчас же они просто включили Богиню Луны в пантеон собственных богов, согласившись с ее требованием не рассматривать мирных рыбаков как свою добычу. Да и за всю историю вряд ли можно отыскать пример, когда бы одна культура с уважением относилась к другой, не испытав на себе силу ее оружия.
Прогресс… подумал Локридж с грустью. А изменились ли люди за четыре тысячи лет? Мы, белые американцы, беззастенчиво грабили индейцев, но поскольку те умели защищать себя, мы гордимся, что в наших жилах есть капля индейской крови. Мы откровенно презирали негров, и только к концу двадцатого века, когда они решительно выступили в защиту своих прав, начали на деле считаться с ними.
Вероятно, только его знакомые Джон и Мэри способны оказать почести человеку, независимо от того, может ли он постоять за себя. Но разве нам дано перенести в прошлое нравы будущего?
