Роум смотрел в ее глаза, удивляясь, как стремительно события выходят из-под контроля. Он никогда не думал заходить так далеко в отношениях с Лиссой. Но мягкое тепло ее прильнувшего к нему тела, глаза, лучившиеся призывно, — какой нормальный мужчина сможет противиться такому искушению?
Роум снова глубоко вздохнул и крепче обнял ее, ощутив округлость груди. Сегодня вечером он не сможет покинуть ее. Не сможет противостоять искушению взять, как подсказывало сердце, предназначенное ему и только ему.
— Роум?
— Все в порядке, Лисса. — Его губы наслаждались нежной бархатистостью ее щеки. — Я хотел только убедиться, что ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя.
Его зубы мягко прикусили мочку ее уха, и он почувствовал трепет ее тела. Лисса снова открыла глаза и улыбнулась ему дрожащими губами.
— Пойдем, я приготовлю постель.
Ни один мужчина не устоит перед таким приглашением от женщины, которую страстно желает. Роум последовал за ней в спальню, пропустив ее впереди себя ради удовольствия наблюдать плавное покачивание ее бедер. Войдя в спальню, Лисса заперла дверь.
— Я вовсе не собираюсь удирать, — сказал Роум, удивленный этим ее поступком.
— Не забывай о Мелли. Обычно она спокойно спит всю ночь, но…
Он совершенно забыл о ребенке.
— Понял.
Сейчас, когда тесный контакт между ними нарушился, в ее глазах появилась неуверенность.
— Роум, мне бы не хотелось, чтобы ты думал, что я тебя вынуждаю… то есть если ты не уверен…
Он опустился на край кровати и притянул ее к себе так, что она оказалась меж его колен.
— Разве мы не выяснили это там, в гостиной? Разве ты не видишь, насколько я покорен тобой?
Лисса была сейчас так прекрасна. Никогда еще ни одна женщина не демонстрировала ему свое желание с такой смелостью и прямотой. Она не пыталась скрыть от него свои чувства к нему. Он читал эти чувства в ее глазах, в ее лице, во всем ее теле.
Она хотела его.
Она хотела именно его, Роума Новака, в этом он был уверен, и эта мысль заставила сердце его забиться сильнее.
Ее руки лежали на его плечах.
— Не собираешься ли ты просидеть так всю ночь? — Голос ее дрогнул.
Роум улыбнулся ей.
— Нет, я просто решаю, с чего начать. Пожалуй, начну… отсюда.
Он дотронулся до верхней пуговицы ее шелковой блузки и расстегнул ее. У нее перехватило дыхание, когда его пальцы коснулись ее кожи. Мгновенная реакция Лиссы на его прикосновение вдохновила Роума, и он расстегнул вторую пуговицу. Затем третью. Затем четвертую. Каждый раз при этом дыхание ее на мгновение прерывалось, тело вздрагивало, пронзенное волной чувственности. Руки ее переместились на воротник его рубашки.
